Мемуары - [357]
Мой опыт участия в передачах прямого эфира предостерегал меня от появления на телевидении. Год назад ведущий программы Жан Думур уже пытался уговорить меня. Он произвел на меня хорошее впечатление, так что я отбросила все сомнения. Я получила устные и письменные заверения, что речь пойдет только о моей работе, а события, связанные с Третьим рейхом, не будут затрагиваться. Марк Шиндлер, режиссер, пообещал, что, разумеется, он будет придерживаться договоренностей, даже Хорст более не сомневался. Телевизионная компания набрала материал из моих фильмов, взяла интервью у моих прежних сотрудников и даже снимала празднование дня рождения. Они, по словам режиссера, намерены сказать полную правду.
Незадолго до отъезда на эту передачу в Женеву позвонили мои друзья. Они сообщили о специальных выпусках швейцарской телевизионной газеты, разложенных в киосках. На одном из моих фото внизу написано большими буквами: «Лени, создательница нацистских фильмов». Я сразу же позвонила руководству телевизионной компании, и меня заверили, что не имеют никого отношения к этой публикации. В их фильме нет политики. Разговор я записала на магнитофон. Не хотелось нарушать договор без доказательств. В Женеве меня встретили в аэропорту — в гостинице «Ричмонд» был зарезервирован номер. Все старались мне помочь.
Однако мое недоверие не исчезало, и я попросила, чтобы до выхода программы в прямой эфир мне был показан фильм. Они отказались. Я сразу же решила уехать. Поняв, что я не отступлю от своего требования, «телевизионщики» в конце концов сдались.
С учащенным сердцебиением сидела я в небольшом демонстрационном зале, предчувствуя, что теперь начнется самое плохое. Волнуясь, я не различала людей, находящихся в помещении. Что я пережила затем, непостижимо. Началось все совершенно безобидно. Отрывки из моих фильмов, потом детские и сценические фотографии, фрагменты фильмов о горах. Может быть, это и не так уж плохо, подумала я и почувствовала облегчение. Неожиданно я услышала имя Адольфа Гитлера. На экране появилась старая дама, известный историк кино Лотте Эйснер,[546] которая до эмиграции в Париж работала в берлинском «Фильм курире». Растерянно слушала я, как в интервью она рассказывала следующее: «Одним прекрасным днем, это было или в тысяча девятьсот тридцать втором или в начале тысяча девятьсот тридцать третьего года, ко мне в бюро пришла Лени Рифеншталь и сказала: „Мне хотелось бы представить вам чудесного молодого мужчину“. Я подумала: „„Чудесный“ и „мужчина“ — странно. Это мог быть только Тренкер, но он же сказал, что не любит людей, окружающих Лени“. Я спросила недоверчиво: „И с кем же вы меня хотите познакомить?“ Лени ответила: „С Адольфом Гитлером“».
Это не было шуткой госпожи Эйснер, она это сказала с такой уверенностью, что ей обязательно должны были поверить. Что за чепуха! Как будто Гитлеру нечего было делать, как незадолго до прихода к власти идти со мной в «Фильм курир», чтобы там познакомиться с коммунистическим редактором-женщиной. И как только могла разумная образованная дама говорить такое. Я никогда не видела госпожу Эйснер, я даже не знакома с ней, не встречала ее ни в Берлине, ни в Париже, ни где-нибудь еще. Могли бы меня спросить, правдива ли эта «история». Но дальше — хуже. Последующие сцены были кадрами из фильмов, посвященных холокосту, старые хроникальные обозрения, показывавшие сожжение книг, снимки «Хрустальной ночи», депортаций евреев. Все это перемежалось моими фотографиями. И кульминация этого хаотичного набора кадров — утверждение, что я будто бы получила задание от вермахта сделать фильм о расстреле евреев в Польше. Прозвучало это после того, как годами на допросах было установлено официальными американскими, французскими и немецкими следственными органами, что все распространяемые обо мне слухи — фальшивка.
Извратили даже случай, который произошел со мной в Польше и о чем я уже здесь подробно писала. В фильме это было так: в кадре видно мое искаженное лицо, причем речь идет о том же самом фото, которое мне хотел продать вымогатель, назвавшийся Фрейтагом, еще до процесса против редакции «Ревю». Далее в фильме — стоящие на коленях с завязанными глазами люди, на которых направлены ружейные стволы, слышатся выстрелы, и сразу смена кадра — на земле лежат трупы. Следующий кадр опять демонстрирует мое лицо, но уже крупным планом.
Каждый, кто это увидит, должен подумать, что я присутствовала при казни евреев. Такой монтаж кадров искажает истину. Еще в 1950 году, когда я вела процесс против издателей журнала «Ревю», из-за такой же клеветы Берлинский суд подтвердил, что история вымышленная. В Польше я не видела ни одного расстрелянного — ни военного, ни гражданского.
Когда же теперь я смотрела эту невероятную фальсификацию, а сотрудники телевидения обещали говорить только правду, я чуть не сошла с ума — потеряла сознание, и пришлось вызвать врача.
Мои усилия воспрепятствовать показу фильма или хотя бы вырезать порочащие меня сцены остались безрезультатными. Врач запретил мне принимать участие в прямом эфире. Таким образом, организатор всей этой махинации Клод Торрацинта
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.