Мемуары на руинах - [40]
05.11.70
«Профессия требует соединения наива, неприспособленности, неискушённости с трезвостью и исключительным здравым смыслом! Можно не принимать порядок вещей, но понять его и уважать. Цель не достигается однообразно. Вы обязаны быть заинтересованы в том, чтобы я ругал вас за смелость. Чтобы стать человеком, имеющим право пророчествовать, влиять на сознание других необходимы: трудовая дисциплина, человеческий облик, мораль, трудолюбие. Остальное прилагается. Природа чувств проявляется в природе общения.»
Что я поняла за второй курс.
Когда работа, что называется, «греет», – внутренний текст идёт сам собой. Если надо нарочно заинтересовывать себя – необходимо огромное усилие, чтобы вызвать его. Но даже и тогда, когда вн. текст идёт, что-то ещё, чего я не поняла, мешает. Откуда игра в «светскую даму»? Это контролировать не могу. Отсюда – неуверенность. Хочется начать второй курс сначала, не освоено умение вести вн. текст. Сейчас страшно браться за какую-нибудь работу – кажется, что без этого навыка ничего не смогу. Надо искать комедийные, характерные куски – на них лучше всего проверяется школа. НЕ ИСКАТЬ ВНЕШНЕГО – оно придёт само, если двигаться к цели и думать от лица человека, которого играешь. Если поймать образ его мышления в каждой конкретной ситуации, характерность придёт сама. Комедийные куски – сильное испытание умения верить в предлагаемые обстоятельства. Обычно я колюсь, когда смешно, не выдерживаю. Это ещё надо освоить.
Дневник ведёте лениво, без усилий. Впечатлений много, мало анализа. Выводы по второму курсу поверхностны. Где записи 4-го семестра? 3 – З. Кор. P.S.Ожидания могут не состояться. Будет горько и мне.
ДОКТОР:– Простите, но я устал. Так много правильных слов…
– Ну да.
Я нарочно не сокращала весь этот блок, несмотря на повторы. Именно так обрушивались на нас эти прекрасные формулировки, правильные и недосягаемо совершенные, для меня абсолютно непостижимые. Думаю, что не для меня одной. Только две однокурсницы убедительно существовали на площадке: Галя Михайлова и Оля Лысенкова, и обе – за счёт изначальной, врождённой естественности, незамутнённой лишними знаниями. Остальные болтались в подвешенном состоянии, неспособные найти опору и помочь друг другу. Но знание пришло потом, потом, намного позже, уже после окончания института, когда нашлись люди, старший курс, объяснившие мне простыми словами, на конкретных и понятных примерах все эти страшные термины: подтекст, действие… В самом деле, как неопытный студент может точно найти действие, как режиссёр, никогда не побывавший в нашей шкуре может объяснять, что такое внутренний текст, который, к тому же, должен быть интенсивным? Нет, Нет, нет никакого внутреннего текста! Теория, теория в словах, и неосознанный и бессмысленный повтор одних и тех же физических действий. Полагалось, что от количества выходов на площадку зависит озарение. Но не получалось. Одно существовало совершенно отдельно от другого. Простите, учителя, я много лет разбирала эти завалы и выработала на их основе простые и понятные рекомендации. Может быть, когда-нибудь, если будет востребовано, напишу брошюрку. А главное – игровое самочувствие должно возникать в радости, а не в унынии!
Дневники за второй курс утрачены, но, думаю, потеря невелика: там те же самокопания, борьба с собой и окружающим миром, который никак не хотел подстроиться под мои о нём представления. Нас постепенно стали выводить на большую сцену. Сначала – конечно же, «Конёк-горбунок», поставленный ещё при Брянцеве, потом – «Наш цирк», «Сказки Пушкина». Неотвратимо произошло то, от чего нас так долго ограждали: встреча с актёрами, среди которых еще много было стариков-основателей, и со старшим курсом, о котором надо сказать отдельно. Это был фантастический курс, весь состоящий из ярких индивидуальностей, находящихся в состоянии непрерывного соперничества и монолитного сотворчества. Когда они заходили в «наш» предбанник, мы здоровались вставая. Предбанник был расписан Гошей Антоновым, и мы бросились расписывать окна и оставшиеся стены. Я удивлялась тому, как странно складываются как бы случайно собранные группы: в классы школе – наши «А» и «Б» – разительно отличающиеся по внутренней сути, курсы… Не может быть, чтобы педагоги сознательно собрали в одном случае – сплошь молодых звёзд, в другом – закомплексованных, рефлексирующих, или, в худшем случае, беспросветно глупых. Подозреваю, что эти компании складываются опять-таки, по чьей-то неведомой воле, чтобы пройти по жизни примерно одной дорогой. Да, в нашем случае, все возвышенные призывы звучали напрасно: мы ничего не были способны создать. Мы плелись вслед старшему курсу, в лучшем случае повторяя ими созданное. Даже наблюдения, составившие костяк «Открытого урока», вовсе не были наблюдены, а талантливо сочинены теми же старшекурсниками. Перед глазами стоит Гошино «И я бы мог!», наблюдение, не вошедшее в спектакль. Дядька подзывает пацана, достаёт м аленькую, стакан: – Будешь? Понимаешь, талант, это – как деньги: либо есть, либо нет! Пей! Вот я бы мог! И ты бы мог! Но… Гоша, Гоша… Как будто сам себе накаркал.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник статей, подготовленных на основе докладов на конференции «Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик» (2017), организованной журналом «Новое литературное обозрение» и Российской государственной библиотекой искусств, в которой приняли участие исследователи из Белоруссии, Германии, Италии, Польши, России, США, Украины, Эстонии. Статьи посвященных различным аспектам биографии и творчества Ф. В. Булгарина, а также рецепции его произведений публикой и исследователями разных стран.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.