Мемуары на руинах - [18]
Смейтесь над старушкой, молодые, раскрепощённые, смейтесь, и завидуйте!
Случайная встреча в коридоре становилась событием. Когда Маруся случайно узнала, о том, что Сергеич живёт на улице Воскова, она стала таскать ни в чём не повинного брата на Петроградскую в поисках этой улицы, а сердце билось так, будто вот сейчас, под этими чужими окнами и произойдёт что-то…. что? Маруся не знала. Просто это было что-то волшебное и необъяснимое. А по транзистору под одеялом Маруся уже слушала «Изабель» Азнавура, и мысленно была с ним, с героем своей мечты. Иногда удавалось сбежать с урока, вернуться на Первую Линию, где, из окна четвёртого этажа, поставив пластинку «Времена года» Чайковсконго, несколько минут следить за тем, как решительным шагом Сергеич идёт пешком из знаменитой тридцатой школы к себе на улицу Воскова.
Боже, Боже!!! Марусе он казался таким уверенным, таким надёжным, а он был всего лишь мальчик из неблагополучной семьи, никому не нужный, никем не защищённый!
В начал марта кому-то из старших пришла в голову идея выбраться за город. Собралась немаленькая компания с бутербродами, чайником и буржуйкой. Ехали на автобусе, потом шли по заснеженной дороге среди елей – к месту ночлега, в качестве которого обнаружился сарай с пустыми оконными провалами. Тут же взялись за дело; чем – то пытались завесить окна, рубили лапник, чтобы постелить на дощатый пол, пытались раздуть буржуйку, которая нещадно дымила, на костре кипятили воду. Усилия были бесплодны, но очень хотелось спать, и в изнеможении мальчики и девочки вповалку, не снимая верхней одежды, улеглись на лапник, задыхаясь от дыма, и пытаясь согреться теплом друг друга, как стадо сбившихся овец.
Заснуть было очень трудно. Вдруг Маруся почувствовала, как кто – то, (Сергеич!) прикоснулся губами к кончикам её пальцев. Прикосновение было таким осторожным и нежным, что… (Ну как это описать? Только избитыми словами: электрический разряд, озноб, потрясший всё физическое существо… Самое сильное ощущение за всю жизнь, да простят её старательные любовники взрослой Маруси).
Рано утром выползли на свет божий и опять засуетились, пытаясь разжечь костёр и вскипятить чайник. Маруся тоже хотела быть полезной, но вдруг осела на бревно, охваченная сладкой слабостью, причины которой не понимала. Так потом и шла вместе со всеми к станции по дороге, пахнущей конским навозом и подтаявшим снегом, с ничего не видящими, обращёнными внутрь себя удивлёнными глазами.
Несмотря на полное отсутствие времени (Марусе после школы надо было 45 минут ехать на пятом трамвае до Невского, а потом – обратно), одними занятиями пространство ТЮТовской жизни не исчерпывалась.
Очень быстро единочувствующие нашли друг друга, и возник особый, замкнутый мирок, который начал жить по своим, не предусмотренным идеалистом Дубровиным законам.
Во-первых – Колесо. Он был местной знаменитостью, потому что уже снялся в культовом фильме. Как и когда он обратил на Марусю внимание? Кто помнит? Внимание это стало очень значительным в дальнейшем. Не хочется говорить: судьбоносным, но… почти так.
У Колеса был свой «детский» язык, символический и сентиментально – пронзительный. Под обаяние этого странного, непростого общения попадали все. Маруся помнит, как в коммунальной квартире на восемь семей часами занимала общий телефон, не в силах оторваться от этого «для избранных» общения.
Однажды зимой Колесо назначил встречу в 22 часа у Летнего сада. Маруся пришла, и ни о чём не беспокоясь, перелезла с Вовкой через ограду. Сколько бродили по зимнему саду, сидели в беседках, читали друг другу стихи, время летело, (Маруся читала Солоухина, которым тогда увлекался отец, но и Превера, которого изучали в школе). Напоследок вытоптали на знаменитом пруду крупные буквы: ТЮТ. И никакой охраны! Ощущение полной свободы и уединённости в самом центре города.
Тут были только дружеские чувства, потому что Маруся «любила» Сергеича, а Колесо уже познакомился с Гугой.
Что делать, в юности мы тянемся не к тем, кто может нас остопить, попридержать, вразумить! Мы тянемся к тем, с кем находим общий язык, и, как в Марусином случае, плюс, помноженный на плюс, так надолго зашкаливает, что после и костей не собрать!
«Бегите же, пока бежится, а не снесёте головы, хотя бы память сохранится, как весело бежали вы!»
Гуга была необыкновенно одарена. Но главным её даром было абсолютное влияние на всех, кто оказывался в её сфере влияния. «Ведьма!» – много позже скажет один из них. В самом деле, мужчины и женщины много лет ходили вокруг неё как заколдованные. И Маруся тоже.
Папа Гуги умер, а мама, Эсфирь Исаевна отбывала срок за необузданное предпринимательство. Тетя, Мина Исаевна, редактировала Ахматову, дядя был ведущим шекспироведом. Вместе со старшей сестрой Марьяной Гуга обитала в огромной квартире на углу Маяковского и Некрасова, где в сорокаметровой гостиной был действующий камин.
Там все и «поселились». Голубоглазая Марьяна была старше Гуги на два года, у неё уже были «взрослые «друзья из Кулька: Саша Пурер, который потом стал Галиным, некто Флориан, который танцевал с Марусей и всё шептал ей: «Ты – Фро!, Ты Фро!». Тем самым пробудив интерес к Платонову.
Книга писем 19-летнего командира взвода, лейтенанта Красной Армии Николая Чеховича, для которого воинский долг, защищать родную страну и одолеть врага — превыше всего. Вместе с тем эти искренние письма, проникнуты заботой и нежностью к близким людям. Каждое письмо воспринимается, как тонкая ниточка любви и надежды, тянущаяся к родному дому, к счастливой мирной жизни. В 1945 году с разрешения мамы и невесты эти трогательные письма с рассуждениями о жизни, смерти, войне и любви были изданы отдельной книжкой.
Автор книги Ф. Ф. Волончук — участник Великой Отечественной войны — рассказывает о боевых подвигах моряков-разведчиков, участников героической обороны Севастополя. На катерах, шхунах и шлюпках матросы, солдаты и офицеры смело высаживались в тылу врага и вели разведку в Крыму, на Керченском полуострове, на Тамани, в центральной части Главного Кавказского хребта. Разведчики под командованием мичмана Ф. Ф. Волончука разгромили в оккупированной гитлеровцами Евпатории полицейское управление, осуществили во вражеском тылу ряд диверсий на Ялтинском шоссе, ходили за «языком» на Умпирский перевал Главного Кавказского хребта.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
Маргарет Тэтчер смело можно назвать одной из самых сильных женщин ХХ века. Несмотря на все препятствия и сложности, она продержалась на посту премьер-министра Великобритании одиннадцать лет. Спустя годы не утихают споры о влиянии ее политических решений на окружающий мир. На страницах книги представлены факты, белые пятна биографии, анализ и критика ее политики, оценки современников и потомков — полная документальная разведка о жизни и политической деятельности железной леди Маргарет Тэтчер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.