Мемуары Михала Клеофаса Огинского. Том 1 - [106]

«Гражданин, я получил донесение, отправленное вами с берегов Двины. Чрезвычайно рад тому, что вы смогли исполнить мои намерения и что мы вознаграждены успехом в ответ на наши ожидания.

Немедленно отправьте двух русских офицеров со всей захваченной вами корреспонденцией в штаб Мокрановского. Идите вперед с той же преданностью и усердием, с которыми вы до сих пор пренебрегали опасностями ради службы родине. Заслужив благодарность родины, исполнив свой долг настоящего гражданина, вы сделаете себе честь и обретете признательность всех ваших сограждан.

11 августа 1794 года.

Т. Костюшко».

Вернувшись в Дусяты, я поставил перед собой задачу произвести смотр оставленной здесь кавалерии и пехоты и отобрать всех, кто был хорошо экипирован и способен сражаться, чтобы вернуться к Двине и двинуться в другом направлении, стараясь сблизиться с генералом Гедройцем, который был ближе ко мне, чем Вавжецкий.

Тем временем, в разгар этих моих приготовлений, спустя два дня после моего возвращения в Дусяты, мы получили через курьера известие о том, что Вильна была атакована и захвачена русскими.

Генерал Вельгорский, с тех пор как я его оставил, тяжело страдал от офтальмии, которая не давала ему писать и даже покидать его комнату. Он чувствовал себя настолько слабым физически и удрученным ожиданием помощи, которая все никак не приходила, настолько измученным бездействием, на которое была обречена наша армия, что счел должным снять с себя командование и доверить его генералу Хлевинскому.

Этот генерал, не имея достаточных сил, чтобы противостоять российской армии, был вынужден отступить после первой же атаки: на самом деле потери были незначительными, но они окончательно ослабили боевой дух литовского войска.

Он отступил к Ковно, и все части, продвинувшиеся в сторону Курляндии, оказались вынужденными покинуть занятые ими выгодные позиции, чтобы тоже отступить и затем сосредоточиться.

Я еще раз написал Вавжецкому и Гедройцу: предупредил их, что отправляюсь в штаб-квартиру Костюшко, что оставил во главе моего войска Морикони и поручил ему сообщать им обо всех своих передвижениях, чтобы при отступлении не быть отрезанным неприятелем.

Я отправился по Ковенской дороге, чтобы повидаться с Хлевинским и узнать, в каком состоянии находится литовская армия после отступления, прежде чем направлюсь в Варшаву. Надежда на то, что армия вернется в Вильну, была очень слаба, так как известия, доходившие из Польши, тоже не были утешительными.

Я нашел генерала Хлевинского с армией в Янове, что в трех лье от Ковно. Я сообщил ему о своем решении отправиться к Костюшко и покинул берега Немана, которые мне суждено было увидеть вновь лишь через восемь лет, по возвращении из эмиграции, после целой череды событий, которые я, при всех моих дурных предчувствиях, никак не мог предвидеть.

На этом заканчивается описание главных событий восстания в Литве, так как после взятия Вильны русскими там более не происходило ничего существенного.

Этьен Грабовский, во главе доверенного ему корпуса, еще совершил экспедицию в Минское воеводство. Он, также как и его храбрецы, отличился в ней мужеством и преданностью делу, но в конце концов потерпел поражение, не устояв против силы. И поскольку ядро армии отступало, все остальные отдельные ее части были вынуждены последовать за ним.

Русские вошли в Вильну 12 августа, и надо отдать им справедливость в том, что они не совершали там тех злодеяний, в которых их потом обвиняли. Пострадали только окраины города – от пожара, причиненного обстрелом, который длился весь предыдущий день с десяти часов утра до девяти часов вечера.

книга пятая

Глава I

В Варшаву я приехал 18 августа 1794 года. Так уж получилось, что мне пришлось пре– рвать рассказ о военных операциях польских войск под командованием Костюшко в последние дни июня, и теперь я вновь возвращаюсь к описанию событий той поры.

Уже 2 июля были зафиксированы первые движения неприятеля по сосредоточению армии и концентрации ее сил под Варшавой. Цель здесь просматривалась одна – подготовка к осаде города. 7 июля передовые вражеские части провели несколько атак неподалеку от Блоне. Большого эффекта эти атаки не имели, но именно они дали основания предположить о намерении противника наступать на польскую столицу. Это подтолкнуло Костюшко предпринять соответствующие меры и сделать все необходимое для организации обороны Варшавы.

Ядро армии Костюшко составляли подразделения линейной пехоты, бойцы которой отличались отменной выучкой и дисциплиной, хорошо экипированная кавалерия и безупречно организованная артиллерия. Кроме того были сформированы многочисленные отряды добровольцев, а также группы людей, вооруженных пиками и косами, которые при необходимости могли выступить в поддержку регулярной армии.

Весьма массовой была и национальная гвардия, бойцы которой использовались в тыловых службах, для поддержания общественного порядка, а в случае необходимости по первому сигналу направлялись на защиту оборонительных сооружений. В национальную гвардию входили зажиточные горожане, высшие городские чины и их окружение.