Мемуары мессира Д'артаньяна. Том III - [12]

Это дело долго оставалось в подвешенном состоянии; каждый из этих двух людей упорно хотел пересилить другого. В течение какого-то времени все это наводило на мысль, что Договор вот-вот разорвется. Но на самом деле не таково было намерение Кардинала, потому как он пообещал много денег Протектору и даже выплатил ему большую их часть; теперь же он потребовал или урезать эту сумму наполовину, или же исполнить Договор в полном его объеме. Кромвель, кто был бы вынужден тогда возвратить деньги, не пожелал об этом и слышать. Однако в то время, как все это еще обсуждалось в Лондоне, при том, что ни одна из партий не желала идти на уступки, Виконт де Тюренн, собрав свою армию, сделал вид, будто вознамерился маршировать в сторону моря. Он побаивался, если даст знать, что задумал напасть на какое-то другое место, как бы враги тут же не нашли бы средство противодействия; он обманул их этим ложным маршем, так что они уверились в нерушимости его решения взять Дюнкерк; они тоже потопали в ту сторону, дабы быть на месте и самим пропускать туда все то, что считали необходимым. Они уверились также, что сохранят этим и соседние города, за какие они [45] испытывали ничуть не меньшее беспокойство, как и за другие. Виконт де Тюренн был счастлив увидеть, как они проглотили наживку. Итак, тут же начав разворачивать свой настоящий план, он отрядил Кастельно с частью Кавалерии для блокирования Камбре по ту сторону Эско. Сам же он ринулся блокировать его по эту сторону, отдав приказ Пехоте следовать за собой со всей возможной поспешностью.

Осада Камбре

Как в самом городе, так и в цитадели, насчитывалось не более шести сотен человек, и это было практически ничем в сравнении с тем количеством войск, какое потребовалось бы для надежной их защиты. Итак, Виконт де Тюренн рассчитывал сделаться мэтром этого города в самом скором времени. Он ожидал лишь свою Пехоту, намереваясь начать осаду с возведения укрепленных линий вокруг собственного лагеря. Он и не думал строить линии обороны вокруг самого города, не предвидя никакой опасности от гарнизона по причине его слабости. Но, к несчастью для него, в тот же день, как Кастельно обложил место, это было двадцать девятого мая, Принц де Конде, выйдя из Брюсселя, дабы устроить смотр своей Кавалерии, встретил на дороге человека, кого Комендант Камбре послал предупредить Дон Жуана о том, что враги находились под стенами его города. Он абсолютно не колебался в выборе решения в столь чрезвычайной ситуации. Он оценил, что пока он дождется полного сбора его армии для подачи помощи городу, или он будет взят до его прибытия, или, по меньшей мере, линии обороны лагеря будут уже готовы; тогда же он будет принужден дать сражение, успех которого далеко не предрешен. Между тем он счел, так как событие не казалось ему вполне определенным, что лучше уж он сразу пойдет туда вместе с Кавалерией, какой он намеревался дать смотр; итак, явившись на поле, назначенное им для сбора, он не стал забавляться видом поэскадронного прохода ее перед ним; он разом бросил ее прямо оттуда на Камбре. [46] Дорога туда была так далека, что он смог прибыть лишь к ночи с последнего числа мая на первое июня. Виконт де Тюренн установил там очень строгий ночной дозор; не то чтобы он предвидел, что с ним вскоре случится, но просто из страха, как бы Коменданты каких-нибудь близлежащих испанских городов не предприняли оказания помощи Камбре. Он не желал давать им над собой такого преимущества, как возможность говорить, якобы они нанесли ему подобное оскорбление, тем более, что эта Нация уже была преисполнена гордостью от другого преимущества, какое она получила в первые дни весны. В самом деле, после того, как они упустили Сен-Гийэн в течение последней кампании, они, наконец, отбили его в начале этой, 22 числа марта-месяца.

Диверсия Принца де Конде

Но каким бы великим Капитаном ни был Виконт де Тюренн, когда он имел дело с Принцем, кто был им ничуть не меньше, чем он сам, ему ни к чему не служили ни бдительность, ни хитрость, приобретенная им за долгие годы службы на войне. Месье Принц, знавший всю Фландрию лучше, чем знал собственный дворец Конде, указав своим войскам место, где Виконт де Тюренн выставил наилучшую охрану, потому как именно оттуда тот ждал поддержки городу, если к нему двинутся в настоящий момент, выбрал совсем другую дорогу, чем эта, дабы избежать столкновения с ним. Он не ошибся; Виконт подстерегал его как раз там, где он указал, распорядившись поставить незначительнейшие из своих войск с той стороны, откуда тот и нагрянул. Он даже уверился, что это место следовало оберегать, так сказать, только для формы. Эти войска охранения не должны были вроде бы быть, тем не менее, наихудшими, если судить по той милости, какой они пользовались подле Министра. Это были полки Мазарини и Манчини, но так как и те, кто ими командовал, и их Капитаны были куда лучшими Куртизанами, нежели вояками, едва они увидели появление первых эскадронов Принца де Конде, как вместо упорного сопротивления ради того, чтобы другие успели [47] прийти им на помощь, они тут же попятились назад. Наконец, они повели себя в этих обстоятельствах ни более, ни менее, как если бы были составлены исключительно из женщин; напротив, полк Клерамбо, поддерживавший их, превосходно исполнил там свой долг. Потому он грозил некоторой опасностью Месье Принцу; но, счастливо увернувшись от него, тот повелел открыть себе ворота города, где он был принят, как триумфатор.