Мемуары и рассказы - [166]
– Не знаю. Но я определенно помню ваше лицо… Еще раз извините…
Он поклонился, собираясь, было, отойти.
Но ей не захотелось, чтобы он ушел. Она понимала: в ней заговорило пустое актерское бахвальство, которое она так не любила в своих товарищах по профессии, но все же…
– Меня зовут Валерия Николаевна Колосова. Вам ничего не говорит это имя?
– Простите, ничего… Но мы с вами, оказывается, тезки – мое имя тоже Валерий, и тоже – Николаевич!
– А в детстве меня называли Лера…
– Ну, тут мы разминулись – меня Валькой…
– Вы знаете этот городок?
– Я здесь родился.
– А я раньше никогда не была. Мать мне рассказывала. Он очень изменился с той поры… с довоенного времени?
– Немцы почти полностью уничтожили город, – заговорил он негромко. – Большинство жителей старшего поколения загнали в церковь и сожгли… Молодежь, что не успела уйти в лес, угнали в Германию. Меня с сестричкой тоже. Мне было шестнадцать, ей – тринадцать…
Валерия Николаевна молча смотрела ему в лицо.
– Нас было девять человек отсюда… из нашего городка. По дороге мы сговорились попробовать сбежать. Большинство не добралось до леса… Их перестреляли. Сестренку тоже. Трое спаслись. Куда делись остальные двое – не знаю. Я их больше не видел.
– Простите, – произнесла Валерия Николаевна, – Я тут со своими глупостями…
– Ну, что вы…
Стало тихо. В этой неловкой тишине было слышно только легкое потрескивание стрекозиных крыльев.
Чтобы прервать затянувшееся молчание, Валерия Николаевна сказала неуверенно, словно недостаточно выученную театральную реплику:
– Знаете, мать мне часто рассказывала об этом бассейне, о фонтане, о бронзовом мальчике. А от него остался только обрубок. Да этот страшный позеленевший тритон.
– Я помню, у него из ноздрей били две тонкие струйки, – сказал Валерий Николаевич. – И еще – учитель истории в школе рассказывал, что здесь когда-то был большой губернский город. В прошлом веке. И жил тут последний в России губернатор, плут и лихоимец. Чтобы скрыть растрату казенных сумм, собрал он с жителей так называемое добровольное пожертвование вроде бы для закладки городского парка и постройки фонтана. Купил где-то по дешевке этого бронзового мальчишку, а остальными деньгами попытался покрыть недостачу в казне. Да не успел – накрыли его, судили, сослали в Сибирь. А нового уже не назначили – как раз тогда ликвидировали губернаторство.
– Интересно. Об этом мама не рассказывала.
Валерия Николаевна встала.
– Вы не подскажете, где здесь можно поесть? – спросила она. – Я очень голодна – ничего не ела со вчерашнего обеда.
– Понятия не имею. Я тут тридцать лет не бывал. У меня здесь никого не осталось…
Валерии Николаевне стало неловко. Недавнее хорошее настроение куда-то улетучилось, и снова охватило ее то тяжелое чувство несвободы, какое всегда наползало на нее во время читки на труппе новой пьесы и распределения ролей.
«О, господи! – подумала она. – До чего же я бездарна! Вечно попадаю впросак!»
Они вышли на площадь, медленно, молча обошли ее; подле автостанции увидели вывеску над длинным одноэтажным бараком «Колхозная столовая».
– А нас покормят? – спросила Валерия Николаевна.
– Покормят. Я здесь вроде как в командировке…
…Выйдя из столовой, они остановились в нерешительности – оба не знали, не пора ли разойтись в разные стороны. И оба почувствовали, что им вовсе не хочется сейчас расставаться.
– Вы сюда надолго? – спросил Валерий Николаевич.
– До обратного автобуса… До семи вечера.
– Жаль – мой уходит в четыре тридцать…
– У нас еще целых пять часов, – сказала она и вдруг испугалась – он может подумать, что она навязывается!
– Да? Так мало, – сказал он, глядя куда-то в сторону.
– Хватит, чтобы осмотреть город, – облегченно ответила она.
– Даже изучить…
– Пошли…
– Отсюда я помню только дорогу к речке.
– Ведите…
Двух часов оказалось достаточно, чтобы осмотреть городок и даже посидеть в круглой беседке над рекой.
Наконец, они двинулись обратно к автобусной станции. По дороге, не сговариваясь, повернули к скверу, остановились над высохшим фонтаном. Оба присели на полуразрушенное обрамление.
Как будто стрекоза ожидала их здесь – над сухими листьями, битым стеклом и желтыми цветами она вилась, ни на мгновение не приседая.
– Смотрите! – сказала Валерия Николаевна. – Она еще тут! Знаете, на востоке люди верят в переселение душ.
– А вы? – спросил он.
– Не знаю… Почему бы и нет?
– Не очень это современно.
– Конечно.
– Вы поэтому спросили, сколько лет живут стрекозы?
– Да нет, конечно, ерунда это – переселение душ… Но во что я твердо верю, это в то, что души умерших живут до сих пор, пока о них помнят живые…
– Возможно…
– Мне кажется, душа моей матери жива. Она со мной и где-то здесь. А вот когда я умру, со мной умрет и она… Обо мне некому будет вспоминать – я совсем одна. Вы только не думайте, что я жалуюсь… я вам это просто так говорю. Надо же хоть раз в жизни с кем-то поговорить откровенно. Правда?
– Правда.
– Который час?
– Скоро четыре.
– Пора. Пошли?
Поднялись. Медленно направились к станции. Вышли на площадь. Автобус уже стоял, поджидал пассажиров.
Когда они подошли, почти все места были заняты.
– Давайте прощаться. Идите, а то не останется ни одного сидячего места.
Брошюра рассказывает о творческой деятельности и нелегком жизненном пути первого российского кинопредпринимателя Александра Алексеевича Ханжонкова. Его имя можно поставить в ряд с именами выдающихся русских предпринимателей Третьякова, Морозова, Мамонтова, деятельность которых никогда не сводилась исключительно к получению прибыли – они ставили перед собой и решали задачи, сопряженные с интересами своего Отечества, народа и культуры. Его вклад в развитие российской кинематографии грандиозен, хотя в полной мере и недооценен.
Книга содержит дневниковые записи одного из строителей, приехавшего с ударным отрядом на Стройку Века. Подробно описаны будни и праздники комсомольцев 70-х.
Книга содержит дневниковые записи одного из строителей, приехавшего с ударным отрядом на Стройку Века. Подробно описаны будни и праздники комсомольцев 70-х.
Первая книга из серии «Рассказы бабушки Тани» — это воспоминания о довоенном детстве в Ленинграде, о семье и прочитанных книжках, о путешествиях к морю и знакомстве с миром науки… Автор этой книги Татьяна Раутиан — сейсмолог, кандидат физико-математических наук, спортсменка, фотограф, бабушка восьми внуков, редактор сайта «Семейная мозаика». В оформлении использованы рисунки автора.
В основе данной книги лежат воспоминания подполковника запаса, который в 1967—1969 годах принимал непосредственное участие в становлении уникальной в/ч 46180 — единственной военно-морской части на космодроме Байконур. Описанный период — это начальная фаза становления советского ракетного щита, увиденная глазами молодого старшины — вчерашнего мальчишки, грезившего о космосе с самого детства.
Этот очерк посвящен замечательному татарскому большевику Хусаину Мавлютову. Будучи председателем Пермского мусульманского комиссариата, одним из боевых командиров Первой отдельной Приволжской татарской стрелковой бригады, работая в Генеральном штабе РККА, он проявлял себя талантливым человеком и незаурядным организатором.