Мемуары и рассказы - [155]
– Ну и что? Ну и что? Иной человек, если сердце у него доброе, до самой старости красив бывает, а вы…
– Скажете…
Замолчали, но в этом молчании уже не было той тяжести и смущения, что сковывали их минуту назад. Напряженность исчезла, словно легкий сквозняк пронесся по купе и очистил воздух.
– Хочу с вами посоветоваться, – неожиданно проговорила Клавдия. – Про жизнь… про свою будущую жизнь…
– Помилуйте, какой же я советчик. Я свою-то жизнь не знаю, правильно ли прожил.
– Так мужчина бабе всегда присоветует…
– Попробую, может, смогу.
– Я вот что… Нет, не так… Мне одна мысль в голову вступила. Думаете, меня с койки кто-то гонит? Да нет же. Говорят, живи, Клавдия, хоть до самой смерти! Да что ж, думаю, буду я как собака, всегда у чужого порога тулится?
Василий вдруг сильно заволновался, но не решался произнести то, что ему сейчас хотелось сказать.
Клавдия не заметила его волнения.
– Да так ли я решила, не знаю, – продолжала она задумчиво. – Хочу уехать на родину, под Гатчину, в деревню, купить какой-нибудь заброшенный дом. Я денег накопила, целых шесть сотен. Думаете, хватит? Теперь в деревнях, говорят, много домов брошенных… И хочу я в колхоз вступить. Как считаете – примут? Я ведь здоровая, еще годов десять проработать смогу… Примут? Не скажут – стара, мол, своих старух девать некуда?
– Как вы, право об себе понимаете. Какая же вы старуха! Можно сказать – невеста! – несмело улыбнулся Василий.
– Вам шуточки, а я всерьез посоветоваться хотела, – обиделась Клавдия.
– Так и всерьез.
– Ладно вам. Пора спать укладываться. Ночь.
– Хорошо, – покорно согласился Василий. – Я пойду, покурю, а вы тут располагайтесь.
Клавдии стало чуть-чуть неприятно, что он так быстро согласился закончить разговор. Она встала, начала разбирать постели.
Когда Василий вернулся, Клавдия все также сидела, опершись локтями о столик. Обе постели были разобраны, но ложиться, по-видимому, она не собиралась.
– Может, еще чайку попьем? – неловко предложила она.
– Спит проводница. Будить-то жалко, сон у них малый – на каждой станции подниматься надо. Пусть отдыхает…
– Ладно. Пусть.
Василий сидя пристроился на своей застеленной полке. Лампа в купе внезапно притемнилась, заголубела, лицо Клавдии в окне потускнело, стало едва видным. Свет придорожных огней как бы пронизывал ее отражение, и казалось порой, что оно уносится вслед за светом, исчезает, тает…
Незаметно Василий задремал, Очнулся, увидел, что Клавдия крепко спит на своей полке, до шеи прикрывшись одеялом. Губы полураскрыты, будто она вот-вот улыбнется. Лицо ее казалось Василию необыкновенно милым и таким своим, близким, словно он всю жизнь видел ее спящей и всегда оберегал ее сон.
«Снится, видно, что-то хорошее, – думал Василий. – Может, ребятишки, что звали ее мама Клава… А счастья-то она видела в жизни не так уж много. Одинокая…»
И в первый раз в жизни ему до боли захотелось сделать другого человека счастливым.
Он так и не прилег почти до самого утра. Все сидел и смотрел на спящую Клавдию. Ему почему-то казалось, что если он уснет, с ней обязательно случится что-нибудь нехорошее, какая-то неожиданная беда. И чем дольше он смотрел на нее, тем более ширилась в его сердце непривычная, непонятная жалость к этой малознакомой женщине.
На какой-то недолгой остановке она проснулась, тревожно приподнялась, спросила удивленно:
– Случилось что? Почему вы не спите, Василий Степанович?
– Нет, нет. Все ладно. Спите.
Успокоенная, она опустилась на подушку и сонно произнесла:
– Как тут спиться! Словно в коляске – мягко и качает. Хорошо…
…Утром они вели себя как давно знакомые, даже близкие люди.
В Ростове Василий купил на лотке вареную курицу, в киоске взял булочки и две бутылки пива. Клавдия принесла от проводницы стаканы, тарелку, накрыла столик своим суровым полотенцем. Делала она это так спокойно, весело, по-семейному, что Василий перестал стесняться. Он с удовольствием смотрел, с каким аппетитом, вкусно она ела, как заботливо потчевала его; с волнением думал он – вот так бы всегда! Ему казалось, что если он решится предложить ей никуда не ехать, не искать другого дома и поселиться у него, она не откажет, согласится…
На первой большой остановке после Ростова в купе заглянула женщина в белом халате с подносом в руках.
– Бутерброды с сыром не желаете? – спросила она Василия.
– Благодарствуйте, нет.
– Может супруга ваша желает?
Клавдия смущенно отвернулась.
А Василий весело сказал:
– И супруга моя не желает.
Двери купе с треском закрылись.
– Смешная! – сказала Клавдия.
– А почему? Не смешная вовсе… Если бы вы…
Клавдия опять, как и в первый раз, сильно покраснела. Кровь залила сначала шею, поднялась выше, ярко запылали щеки, лоб, даже уши. Так краснеют очень молодые и неопытные женщины. Она низко опустила голову, и Василий заметил в ее темных волосах несколько седых прядей.
И почему-то эта седина внезапно придала ему решимости.
– Если бы, Клавдия Алексеевна, – заговорил он сбивчиво, – если бы вы согласились… выйти за меня, я бы… я бы всю жизнь счастливый был, Клавдия Алексеевна…
Клавдия прижала ладони к горящим щекам. Подняла голову, смятенно смотрела в лицо Василия. Глаза у нее были странные, шалые какие-то. Непонятно было – рассмеется она сейчас или заплачет.
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.