Мемуары и рассказы - [153]
И потянуло его домой, в тихое северное лето, где в серебристо белые ночи пахнет пылью и влажной травой.
В первый раз в жизни решил он ехать обратно не «на перекладных», как привык за свою многолетнюю железнодорожную службу, а купить нормальный билет в плацкартный вагон, тем более, что полагалось ему оплачивать только плацкарту.
Павел на своем мотоцикле довез его до Ставрополя. За несколько минут до поезда Павел сказал грустно:
– Не нравилось тебе у нас, отец… Ведь тут и зимы почти не бывает, а у вас…
– Почему не нравилось? Ничего. Хорошо ты живешь.
– Так переезжай, – обрадовался Павел.
– Подумаю… Ну, счастливо тебе. Давай обнимемся на прощание, что ли…
– В купе он застал только одного пассажира. Женщина сидела, опершись локтями о столик, смотрела в окно просто так, ни на кого – подле окна никто не стоял, люди равнодушно и торопливо проходили мимо.
– Здравствуйте, – сказал Василий.
Женщина оглянулась, приветливо кивнула. Лицо ее было серьезно, даже немного грустно, но в глубине глаз таилась как бы готовность к улыбке.
– Почему-то это выражение затаенной веселости смутило Василия.
– Соседи мы, – неловко сказал он.
– Соседи, – уже открыто улыбнулась женщина. – Да надолго ли?
– Вам далеко ехать?
– Далёко. До самого конца.
– О! – обрадовался Василий.
Сам не понимая, почему, ему стало хорошо на душе от известия, что женщина тоже едет до самого Ленинграда.
– И мне до конца!
Показалось ему или действительно это тоже обрадовало женщину?
– Что ж, – сказала она, – давайте знакомиться, коли так далёко вместе ехать.
– Василий Степанович меня зовут.
В его широкую, твердую ладонь она вложила такую же затвердевшую от работы руку.
– Клавдия я, – после паузы добавила – Алексеевна.
Василий поставил на стол небольшую плетеную корзинку, откинул чистую тряпицу, предложил:
– Угощайтесь. Пасынок на дорожку набрал. Говорят, лучшая черешня в районе из его села.
– Ой, какие красивые! Словно, каждую кто-то специально раскрасил – один бочок желтенький, другой алый! Даже есть жалко.
– Что вы. Ешьте, ешьте, сладкая, как мед!
Заглянула молоденькая проводница.
– Билетики, пожалуйста. А, у вас железнодорожный…
– Да. Решил раз в жизни попробовать, как это по-пассажирскому, – улыбнулся Василий.
– Ну и как, нравится? – засмеялась проводница. Еще не пробовал, – только отъехали. Пока – очень нравится.
Постели возьмете?
– А как же! Пассажирить, так пассажирить!
– А чайку желаете?
– Можно и чайку.
– Есть вафли, печенье.
– Ну, уж нет, эта пища детская. У меня и потяжелее найдется – пасынкова супруга напекла, нажарила… Ох, извините, Клавдия Алексеевна, может, вам желательно вафли?
– Спасибо, нет. Я ведь тоже на дорогу кое-что на дорогу припасла.
– Долго и истово пили они чай с пирожками, что напекла жена Павла, и говорили так, ни о чем.
– Напились. Помолчали. И вдруг неожиданно для самого себя Василий сказал:
– А у меня прошлой осенью жена померла.
Клавдия молча, сочувственно покачала головой.
– И не болела нисколько – ночью стало плохо, а утром скончалась.
– Такая смерть счастливая…
– А по мне, никакая смерть не счастливая…
– Так это для тех, кто в живых остается.
– Может…
Клавдия убрала на столике и опять бездумно уставилась в окно. Стемнело. Проносился мимо неяркий отблеск далеких станиц, в одну линию сливались огни фонарей у шоссе.
В купе зажегся свет, и за окном все исчезло. На стекле, как в старом потускневшем зеркале, отразилось лицо Клавдии. Привычным движением она поправила волосы, обернулась к Василию.
– Будто и нет там за стеклом ничего. Заперли нас тут, и несемся невесть куда, – сказала она и улыбнулась широко и весело. – Будем стелиться?
– Что-то спать нет охоты, – чуть смущенно сказал Василий.
– И мне! – обрадовано откликнулась Клавдия.
– Вот и ладно. Поговорим еще… Вы сами откуда родом?
– Гатчинская я.
– Так мы ж почти земляки с вами. Знаете, нет? – Станция есть такая в Ленинградской области – Узловая. Неподалеку от Белгорода, ближе к Сосново. Бывшая Финляндия. Не слыхали?
– Нет.
– У нас раньше просто поселок был, до войны. А теперь уже целый город. Районный.
– Я тех краев не знаю. Еще совсем маленькую родители в Ленинград вывезли.
– Живы родители?
– В блокаду померли. Меня чуть живую соседи пристроили в детдом, что по Дороге жизни эвакуировали в Вологду. В сорок шестом мы обратно вернулись. Я долго еще болела. Училась кое-как. Семилетку все же закончила. Работать пошла. Там своего будущего мужа встретила.
– Вы замужем? – почему-то неприятно задетый, спросил Василий.
– Была. Полгода года. Оказался человек нехороший. Пил, случалось – бил меня. Жили мы со свекровью. Она женщина очень хорошая, да слабая. Любила меня, жалела, а с сыном справиться не могла. Ушла я от них, а жить-то мне было негде. Свекровь, дай ей бог здоровья, устроила меня ночной нянечкой в детские ясельки, так там койку мне определили. Вот до сих пор там и живу…
– Значит и вы одинокая, Клавдия Алексеевна, как я.
Сам не понимая почему, ее одиночество обрадовало его.
– Да как сказать – одинокая, – задумчиво улыбнулась Клавдия. – Со свекровью мы и по сей день близкие. Я как раз от нее сейчас еду.
– Вот как?
– Ага. Она у дочке на покое жила, а дочка возьми да помри. С внуком теперь живет. Я, как на пенсию вышла, решила к ней съездить. Старенькая она, боюсь, больше не увидимся…
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.