Мемуары и рассказы - [141]
– Разрешите присесть? У нас, полагаю, разговор будет долгий…
– Садитесь, – холодно сказал Алексей Иванович, но сам садиться не собирался. – «Невежливо? Наплевать! Скорее уйдет!» – подумал он.
– Что же вам от меня нужно?
– Понимаете, время уходит, а мы так и не знаем вашего окончательного решения.
– Какого решения?
– Ну, как же – согласны ли вы на наши предложения?
– Предложения?
– Но позвольте, – начиная раздражаться, сказал посетитель. – Неужто вы забыли о наших… о споре, возникшем между нами на совещании?
– Постарался забыть…
– То есть как это? Ведь город ждет ответа!
Алексей Иванович словно и не слушал того, что говорил посетитель. Он отошел к балкону и, отвернувшись от гостя, стал смотреть на хлынувший, наконец, дождь; ветер, будто испугавшись его прямых потоков, мгновенно затих. Крупные, тяжелые капли прижали к земле траву; плотная пелена закрыла лес, изгиб дороги, деревца посадок. Но вскоре посветлело, дождь стал менее густым; влажная свежесть проникла в комнату, стало легче дышать.
Непонятно почему, но гость перестал его раздражать и чем больше нервничал посетитель, тем спокойнее становился Алексей Иванович.
– Мне весьма неприятно напоминать вам, уважаемый Алексей Иванович, все более раздражаясь, говорил главный архитектор, – то, что, возможно, явилось причиной вашего… заболевания, но обстоятельства заставляют нас настаивать на переработке вашего замечательного проекта…
– Если мой проект такой замечательный, как вы говорите, зачем же вы хотите во что бы то ни стало впихнуть в него ваши стандартные, типовые коробки, ваши расползшиеся по всему миру Черемушки?!
Вы снова за свое! Поймите, жилой комплекс уже построен! Построен! Неужели непонятно, что нельзя, преступно пренебрегать затраченными миллионами!
– Конечно, нельзя! Но…
Посетитель не дал Алексею Ивановичу договорить.
– Дорогой Алексей Иванович, – начал он, и Алексей Иванович заметил, как неуловимо изменилось его лицо, стало как будто суше и костистее, хотя тон его нисколько не переменился, а был все таким же вежливым, даже искательным: – Дорогой Алексей Иванович! Вы должны, вы просто обязаны нас понять…
– Я понимаю! Но никак не возьму в только – чем же я, именно я, могу вам помочь? Все, что мог – я сделал, и вы сами говорите – неплохо… Знаете ли, уж лучше я вовсе откажусь от осуществления проекта, чем заведомо дам его испоганить!
Нет, главный архитектор города явно не привык, чтобы ему возражали. Лицо его все явственнее принимало выражение начальственного нетерпения.
– Да выслушайте же меня, наконец! Вы же сами согласны, что место для строительства выбрано наилучшим образом; близость реки, озелененность, рельеф и так далее.
И тут опять в лице гостя что-то изменилось, словно он сменил одну маску на другую.
– Если бы вы, – заговорил он примирительно, если бы вы, наконец, согласились с нашими предложениями, мы бы реализовали затраченные миллионы, и ваш проект был бы осуществлен… почти полностью…
Алексей Иванович, молча пристально рассматривал сидящего перед ним человека. Тот ежился под этим взглядом.
«Только что передо мною был ответственный чиновник, а сейчас жалкий подхалим. Смешно!» – подумал Алексей Иванович и невольно улыбнулся.
– Вы согласны? – обрадовался этой улыбке посетитель.
– Нет, конечно, не согласен. Я ведь уже сказал.
Гость поднялся, наконец, со стула. Лицо его снова приобрело неколебимо-начальственное выражение.
– Позвольте, – начал он…
Но Алексей Иванович больше не стал его слушать. Он словно бы забыл о его присутствии: отвернулся, вышел на балкон, шагнул со ступеньки на влажную траву, зашагал вдоль забора к калитке, отворил ее и направился к лесной опушке.
Пока они вели этот неприятный разговор, верховой ветер разогнал тучи, очистил небо и, как после хорошей работы, улегся отдыхать. Стало солнечно и светло, словно в хорошо проветренном доме.
Неспешным размеренным шагом Алексей Иванович обогнул край поля и вскоре углубился в лес. Он вдохнул чуть кисловатый запах подгнившей прошлогодней травы, смешанной с ароматом нагретых березовых стволов. В плотном воздухе что-то непрерывно шелестело, поскрипывало, но Алексею Ивановичу казалось, что шелестит и поскрипывает сама тишина и не он слушает ее, а лес настороженно прислушивается к его шагам, к шороху палой листвы под ногами. Изредка сюда долетал ветровой звук проносящейся вдалеке машины и тут же гаснул. Полуденное солнце кое-где пронизывало сумрак, неожиданно ярко высвечивало то заросшую папоротником прогалину, то сверкнувший под лучами черно-белый ствол, то темную лапу ели. Вот мигнула и исчезла алая шляпка сыроежки, и Алексею Ивановичу показалось, будто лес улыбнулся ему.
Он забирался все глубже в чащу, совершенно не думая, как выберется отсюда.
Впервые за время болезни и жизни в санатории он вернулся к мыслям о проекте и обрадовался тому, что уже не боится этих мыслей, не отталкивает их от себя. В первый день приезда в этот незнакомый ему город, на совещании в облисполкоме, куда его срочно вызвали для обсуждения возможности реализации его проекта именно здесь, он горько недоумевал, к чему эти льстивые речи, восторги по поводу задуманного им будущего города, если все эти люди в корне, в самой основе не понимают его?
Самый знаменитый венецианец всех времен — это, безусловно, интеллектуал и полиглот, дипломат и сочинитель, любимец женщин и тайный агент Джакомо Казанова. Его судьба неотделима от города, в котором он родился. Именно поэтому новая книга историка Сергея Нечаева — не просто увлекательная биография Казановы, но и рассказ об истории Венеции: достопримечательности и легенды этого удивительного города на воде читатель увидит сквозь призму приключений и похождений великого авантюриста.
Его величали «бесстрашным рыцарем Рейха». Его прославляли как лучшего танкового аса Второй мировой. Его превозносила геббельсовская пропаганда. О его подвигах рассказывали легенды. До сих гауптштурмфюрер Михаэль Bиттманн считается самым результативным танкистом в истории – по официальным данным, за три года он уничтожил 138 танков и 132 артиллерийских орудия противника. Однако многие подробности его реальной биографии до сих пор неизвестны. Точно задокументирован лишь один успешный бой Виттманна, под Вилье-Бокажем 13 июня 1944 года, когда его тигр разгроми британскую колонну, за считанные минуты подбив около 20 вражеских танков и бронемашин.
Предисловие к роману Всеволода Вячеславовича Иванова «Похождения факира».
В книге автор рассказывает о борьбе армянского национального героя Андраника Озаняна (1865 - 1927 гг.) против захватчиков за свободу и независимость своей родины. Книга рассчитана на массового читателя.
Автобиография автора из журнала «Знамя» №5 2000 г.
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.