Мемуары генерала барона де Марбо - [341]

Правда, эта критическая ситуация сохранялась на протяжении всего лишь получаса, но не было ли неосторожностью подвергать себя риску ужасных событий, которые могли бы за этим последовать? Не было ли более разумным для главы нашей армии «спрятать» ее за горами Тюрингии и за рекой Заале до того, как вражеские силы сомкнутся, чтобы окружить французскую армию?

Мы подходим к критическому моменту. Французы сохраняли свои позиции в течение всех трех дней, что длилась битва, но этот моральный успех был достигнут лишь ценой громадного кровопролития. Французы потеряли около 40 тысяч человек убитыми и ранеными. Правда, противник потерял не менее 60 тысяч человек. Разница огромна и не в пользу врага. Эти потери можно объяснить исключительно бестолковым упрямством, с каким они атаковали деревни, где мы укрепились. Но поскольку количество людей в армиях союзников было неизмеримо больше, чем во французской, то наши войска, потеряв 40 тысяч бойцов, были, соответственно, больше ослаблены, чем войска противника. Добавим к этому, что французская артиллерия в течение трех дней сделала 220 тысяч выстрелов. Из этого числа 95 тысяч выстрелов было сделано 18-го числа. Запасы зарядов подходили к концу, их оставалось всего лишь на 16 тысяч выстрелов. Такое количество выстрелов может быть произведено во время боя всего за два часа. Недостаток зарядов можно было предвидеть еще до того, как мы столь далеко отошли от наших границ, тем более воюя против неизмеримо больших сил противника. Все это вместе делало для Наполеона невозможным продолжение сражения, которое он, может быть, и выиграл бы. По всем этим причинам ему пришлось решиться отдать приказ об отступлении.

Выполнение этого приказа было крайне трудным. Причиной тому оказалась сама местность, занятая нами. На этой территории было очень много сырых лугов, ручьев, протекало три реки, и поэтому вся местность представляла собой множество отдельных небольших переправ, передвижение через которые должно было осуществляться на глазах противника и на небольшом расстоянии от него. Враг мог легко внести сумятицу в наши ряды во время этого губительного марша.

Единственный способ обеспечить наше отступление состоял в том, чтобы навести очень большое количество однопролетных мостов через болотистые луга, рвы, небольшие ручьи, а также несколько более крупных мостов через реки Парта и Пляйссе и главным образом Эльстер, в который притоки впадают при входе в Лейпциг и даже в самом городе. Ничего не было легче, как построить столь необходимые мосты, потому что в самом городе Лейпциге и в его пригородах, расположенных на расстоянии ружейного выстрела, было огромное количество балок, досок, брусьев и т. п.

Вся армия была уверена, что многочисленные переправы уже были построены, начиная с момента ее прибытия к Лейпцигу, а также в том, что количество этих переправ было увеличено 16-го и особенно 17 октября, ведь 17-го весь день прошел практически без боев. Так вот! По причине неблагоприятного стечения обстоятельств и невероятной небрежности никакие меры не были приняты! И среди документов этой знаменитой битвы нельзя найти ничего, абсолютно ничего официального, никакого документа, из которого бы следовало, что были приняты хоть какие-то меры для того, чтобы в случае отступления облегчить передвижение многочисленным колоннам, двигающимся через реки и ручьи, а также через улицы Лейпцига и его пригороды. Ни один из офицеров, спасшихся после этой катастрофы, и ни один из авторов не сумели доказать, что командиры что-либо сделали для создания новых переправ и для организации передвижения по тем, какие уже существовали. Только генерал Пеле, по справедливости являющийся очень большим почитателем Наполеона, писал спустя 15 лет после сражения, что «г-н Отье, заместитель инспектора смотров, т. е. заместитель интенданта Императорской гвардии, много раз говорил, что однажды утром (он не уточняет, утром какого дня) в его присутствии император отдал приказ одному из штабных генералов проследить за строительством мостов и специально поручил ему эту работу». Генерал Пеле не сообщает фамилию офицера, которому император отдал этот приказ, однако было бы очень важно узнать это имя.

В своих «Мемуарах» г-н Фэн — секретарь Наполеона — говорит, что «император приказал построить несколько новых мостов, которые могли бы облегчить проход войск».

Я не знаю, до какой степени истинными сочтет история эти посмертные утверждения, но, считая их правдивыми, многие авторы думают, что командующий французской армией не должен был бы ограничиться тем, что он отдал приказ одному штабному генералу, в чьем распоряжении, возможно, не было ни саперов, ни необходимого материала. Эти авторы полагают, что император должен был бы поручить создание новых переправ многим офицерам, по крайней мере, одному от каждого полка в каждом армейском корпусе. Дело в том, что точно известно: никто не стал этим заниматься. И вот какова истинная причина произошедшего. В то время эта причина стала известна лишь очень немногим.

Начальником штаба императора был маршал Бертье, не покидавший Наполеона со времен знаменитой Итальянской кампании 1796 года. Это был способный человек, очень точный, преданный, однако он часто испытывал на себе приступы императорского гнева и поэтому так боялся Наполеона, что взял за правило никогда не брать на себя инициативу, не задавать никаких вопросов и ограничиваться исполнением приказов, которые он получал в