Мемуары Эмани - [50]
– Больница хорошая, врачи хорошие, опухоль тоже хорошая. Все будет хорошо!
– Не надо ждать, придете завтра, – махнула ему рукой и подумала: «Если завтра будет».
Мне благополучно вырезали опухоль, которая была похожа на страшный черный сгусток песка из моего детства. Жизнь шла своим чередом.
И вот я уже сижу за праздничным столом, над которым усмехается цифра 60. Празднование шестидесятилетия – хангаби – одна из трех очень важных традиций корё-сарам. Каждый кореец за свою жизнь должен получить три праздничных стола.
Первый – асянди, когда ребенку исполняется год. «А» – ребенок, «сянди» – день рождения. В прошлом детская смертность была намного выше, и маленькие дети часто умирали до своего первого дня рождения. Этот рубеж стал считаться важным как для самого ребенка, так и для родителей.
Ребенка сажают в центр стола, а вокруг него расставляют еду и предметы: книги, кисть, ручку, деньги. По тому, что выберет ребенок, предсказывается его будущее. К примеру, книга или кисть означают профессию ученого, деньги или рис – богатство, веревка означает длинную жизнь.
Современные родители иногда на стол выкладывают компьютерную мышь или зубную щетку. После выбора с ребенком поют и дарят ему подарки, обычно деньги. Эту часть праздника проводят до двенадцати часов дня в присутствии близких родственников.
Второй важный стол в жизни корейца накрывается во время свадебной церемонии. Вот как описывает свою свадьбу один из русскоязычных корейцев:
«Вошли в банкетный зал в сопровождении традиционного ансамбля, который исполнил танец с веерами. Далее поклонились родителям четырежды: полный поклон, полупоклон и еще раз полный поклон и полупоклон. На столе перед женихом и невестой стояли два обязательных традиционных блюда – свадебные петухи, украшенные мишурой. Клювы и гребни петухов были выкрашены красным лаком, в клювах зажаты красные перцы – символ благополучия и счастливой семейной жизни».
И третий юбилейный стол каждый кореец принимает в день 60-летия со дня рождения – хангаби. В знак огромной благодарности дети склоняются в глубоком поклоне перед родителями, которые дали им жизнь.
А юбиляр подводит итоги прожитой жизни и начинает отсчет нового круга – второй зодиакальный цикл по лунному календарю. Он задает себе вопросы: «Все ли я сделал для детей? Не обидел ли кого незаслуженно? Нет ли долгов, которые надо отдать при жизни, чтобы за них не расплачивались потомки?»
У меня не было пышной свадьбы в банкетном зале с танцорами и певцами. Во дворе дома, где я выросла, сколотили длинные столы. Я несла в приданое вместе с подушками и одеялами свой диплом об окончании высшего учебного заведения.
Папа встал из-за стола и ушел за сарай, где стояла деревянная рисорушка. Я увидела, как он тыльной стороной ладони смахивал слезы – старшая дочь уходила из дома навсегда.
Шестидесятилетний юбилей дети мне справили в России. За неделю до праздника прилетели мои братья и сестры из разных городов, друзья из Узбекистана, Казахстана и Германии. Я пела и пила, танцевала и радовалась, что все долги при жизни выплачены с лихвой.
Но я испугалась своих шестидесяти лет и опять все сделала наоборот. Не стала кичиться заслуженным отдыхом, а побежала работать.
Повторилась история с министерством и школой, куда я устроилась добровольно уборщицей. На новом месте работы была зачислена официально служащей. Пути господни привели меня к «невестам божьим».
До аббатства надо было добираться на автобусах с пересадкой, потом идти пешком минут пятнадцать через поля. Огромное старинное здание примыкало к церкви, рядом стоял гостевой дом. По темным коридорам монастыря бесшумно скользили монашки в темной одежде. Их было девять разного возраста. Аббатиса Патрисия шестидесяти пяти лет – самая молодая, с гордой осанкой и пронзительным взглядом. Успевала смотреть за всем, что происходило под ее началом. После утренней молитвы монахини неторопливо шли завтракать, потом каждая занималась своим делом. Одна присматривала за поварами на кухне, другая сервировала стол к завтраку, обеду и ужину, третья следила за работницами, которые стирали и гладили. Все были заняты. В двухэтажном здании работал лифт, но они ходили пешком. Боялись раньше времени сесть в инвалидное кресло. Две уже сидели постоянно, не могли ходить.
Меня удивляло все. В коридоре висел плакат: «Нет такой старости, которая не позволяет выполнять физическую работу». На столике были разложены журналы с рекомендациями: как ходить, как садиться в кресло, на диван, какую носить обувь во взрослом возрасте.
Монашки днем не ложились отдыхать, только сидели в креслах-качалках.
Полные сестры должны были крутить педали на велотренажере в подвале. Там же стоял телевизор, по которому им разрешали смотреть передачи только про природу и животный мир. Разговаривали тихо, почти шепотом, ходили медленно и чинно. После обеда отдыхали в общей комнате и развлекались: собирали пазлы, вязали и читали газеты и журналы. Только один раз в месяц им позволялось громко разговаривать и смеяться. Сестры отличались суровым характером, потому что не ведали земных чувств. Они любили Бога и себя. Три раза в день молились и пели песни, восхваляя Всевышнего. Во время обеда на столе стояли бутылки с вином. Пили часто и немало. Глядя на их красные лица, я сказала про себя: «Даже монашки пьют вино, им очень нравится оно». Это было одно из немногих удовольствий, которые они позволяли себе вместе с любовью к Богу.
Наиболее полная на сегодняшний день биография знаменитого генерального секретаря Коминтерна, деятеля болгарского и международного коммунистического и рабочего движения, национального лидера послевоенной Болгарии Георгия Димитрова (1882–1949). Для воссоздания жизненного пути героя автор использовал обширный корпус документальных источников, научных исследований и ранее недоступных архивных материалов, в том числе его не публиковавшийся на русском языке дневник (1933–1949). В биографии Димитрова оставили глубокий и драматичный отпечаток крупнейшие события и явления первой половины XX века — войны, революции, массовые народные движения, победа социализма в СССР, борьба с фашизмом, новаторские социальные проекты, раздел мира на сферы влияния.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Миры периодически рушатся… Будь они внешние или внутренние, но всему в какой-то момент наступает конец. Это история обширного армянского рода, ведущего начало от арцвабердского крестьянина Унана. Наблюдая за ним и его потомками, мы видим, как меняются жизнь, время, устои. Как один устоявшийся мир исчезает и на его обломках возникает другой. Всё меняется, но люди и память о них – остаются.
Мария Рыбакова, вошедшая в литературу знаковым романом в стихах «Гнедич», продолжившая путь историей про Нику Турбину и пронзительной сагой о любви стихии и человека, на этот раз показывает читателю любовную драму в декорациях сложного адюльтера на фоне Будапешта и Дели. Любовь к женатому мужчине парадоксальным образом толкает героиню к супружеству с мужчиной нелюбимым. Не любимым ли? Краски перемешиваются, акценты смещаются, и жизнь берет свое даже там, где, казалось бы, уже ничего нет… История женской души на перепутье.
Две обычные женщины Плюша и Натали живут по соседству в обычной типовой пятиэтажке на краю поля, где в конце тридцатых были расстреляны поляки. Среди расстрелянных, как считают, был православный священник Фома Голембовский, поляк, принявший православие, которого собираются канонизировать. Плюша, работая в городском музее репрессий, занимается его рукописями. Эти рукописи, особенно написанное отцом Фомой в начале тридцатых «Детское Евангелие» (в котором действуют только дети), составляют как бы второй «слой» романа. Чего в этом романе больше — фантазии или истории, — каждый решит сам.