Мелодия жизни - [12]

– Вита, я…

– Помолчи.

– …не понимаю, почему ты…

– Замолчи.

– …так к этому отнеслась, я же…

– Заткнись! – не выдержала Вита. Кира с ужасом посмотрела на подругу – она никогда не повышала на нее голос. – Пожалуйста.

Так они продолжили идти в полной тишине. Снег падал на их головы – ни у одной не было головного убора. Кира лишь с опасением время от времени поглядывала на любимую.

– Прости, – вскоре тихо произнесла она, не в силах идти дальше. – Прости.

Кира не выдержала – по щекам потекли слезы. Ее взгляд был устремлен под ноги – она редко была так стыдно. Она почувствовала, как Вита крепко ее обняла, и услышала:

– Я тебя прощаю.

Кира уткнулась ей в плечо; внутри рухнула последняя преграда – слезы полились ручьем, а из-за мороза доставляли боль не только душевную, но и физическую. Но до чего было приятно находиться в этих объятиях.

– Я просто…

Кира подняла взгляд. Но вместо ожидаемого порицания, она увидела нечто другое. Любовь – все, что читалось в глазах подруги.

– …безумно влюблена в тебя, – продолжила Вита, – и хочу – очень хочу! – чтобы у нас все получилось. – Она сделала небольшую паузу. – Поэтому, мне тяжело видеть тебя с другим… человеком. Даже в шутку.

– Прости, – плакала Кира. – Прости. Я клянусь тебе…

Тут уже Вита прервала девушку, припав к ней губами.

– Я знаю, – отстранившись, сказала она. Вита обвела взглядом улицу, где они стояли, и, вздрогнув от холода, спросила: – Может, пойдем домой? А то я немного замерзла.

– Да, да, конечно, – сквозь слезы, но уже улыбаясь, произнесла Кира.

Так они пошли дальше, прижавшись, согревая друг друга.

Дом.

У меня есть дом.

У меня есть семья.

***

Черт, черт, ЧЕРТ! Что вообще произошло?

Влад шел мимо детской площадки, заваленной снегом. До его дома оставалось минут пять ходьбы. Последние два часа никак не выходили из головы. Танец девушек, этот нелепый поцелуй (Нет, серьезно, Кира, что на тебя нашло?), реакция Виты на него, пощечина…

Вита сказала, что мы – квиты, так? Значит, все должно быть нормально. Или нет?

Проклятье!

Влад злился на себя, на всю эту дурацкую ситуацию, и задавался вопросом, что ему делать. Позвонить завтра и снова извиниться? А может, лучше встретиться лично? Так было бы даже лучше. Понятно одно – нельзя ничего не делать.

Ладно, ладно. Нужно прийти домой, поспать, а завтра – уже со свежей головой – решить, что предпринять.

Он вошел в подъезд, поднялся на свой этаж и открыл дверь квартиры, наспех разделся и плюхнулся на кровать. Перед тем как заснуть, он долго ворочался, вспоминая слова Киры: «Теперь, последняя, с кем ты был близок на таком уровне, – это я. И я буду той, о ком ты будешь думать в первую очередь».

Либо она ошиблась, либо пощечина входит в число подобной «близости».

Вита – та, кто заняла все его мысли.

***

– Ваш билет, мисс.

Работница аэропорта передала пачку документов в руки молодой девушки. Она благодарно кивнула и отошла в сторону, никуда не торопясь – до вылета оставалось около двух часов. Прошли те времена, когда она проводила в залах ожидания в совокупности три дня в неделю – сейчас оркестр гастролирует в основном в Америке и Канаде, поэтому чаще они путешествовали на поезде. Проверка документов, багажа, бесконечная толпа пассажиров, спешивших поскорее их пройти; бессовестно дорогая, и при этом не самая вкусная и полезная, еда…

Эмили уже позабыла, насколько ей это нравится. Она любила – обожала! – всю эту суету. В детстве она и помыслить не могла о том, чтобы облететь полмира. И ради чего? Ради исполнения мечты всей жизни! Мадрид, Рим, Париж, Лондон, Нью-Йорк и другие красивейшие, великолепные города, что девушка уже успела посетить и – она была в этом уверена – посетит еще не раз, поражали своей культурой, своей историей, своими концертными залами. Когда она в последний раз выходила на сцену в родном городе, ничто ее не пугало. Она была полна решимости, желания обескуражить своей игрой, заставить всех слушателей уронить челюсти на пол. Но когда девушка впервые вышла на сцену – не то чтобы чужого города, а чужой страны, – ею овладел страх. Словно совершила скачок в прошлое, когда впервые выступала на концерте в музыкальной школе. Она должна была играть главное соло, но никак не могла поднести смычок к струнам. Ее будто парализовало. Благо Марк – руководитель оркестра и тот, кто заметил в Эмили недюжинный талант, – оказал ей поддержку, ненадолго задержав начало представления.

Несмотря на то, что Марку было больше пятидесяти лет, он попросил девушку называть его по имени. За последние семь лет он стал для нее человеком, за которым хочется следовать, на которого всегда можно положиться.

Наслушавшись всевозможных ужасов и насмотревшись страстей по телевизору про «взрослых наставников и их молодых протеже», первое время она очень осторожно относилась к нему и другим участникам оркестра. Вела себя тихо, по мере возможностей держалась от всех подальше, даже во время совместных обедов и ужинов. Но страхи не подтвердились. Вскоре она осознала, что все эти люди – во главе с Марком – не представляют никакой опасности.

Дневной свет, ослепляя, проходил через высокие окна аэропорта. Эмили взглянула на билет. Когда она прилетит, учитывая одну пересадку в Москве, у нее будет полных двое суток до того, как лететь в Чикаго.