Мелодия моей любви - [27]

– Ты серьезно? – опешила Лида. – Кто поверит в такую чушь?

– Скажешь, перепутала балкон! Или вот что: оденься похуже, пусть думают, что ты – штукатур из Молдавии. Точно! Надо тебе в карман мастерок воткнуть и голову платком повязать.

Девушка молча, пристально поглядела на Ивана, со стоном втянула ртом воздух и по-бабьи охнула.

– Ну не знаю, придумай что-нибудь! – раздраженно бросил Иван, спохватился и мягко произнес: – Детка, неужели бы я отправил тебя, не узнав все точно? Никого не будет: хозяин по субботам ходит в фитнес, заботится о драгоценном здоровье. Стройка грохочет с восьми утра до одиннадцати вечера, соседи от нее уже одурели, ни на что не обращают внимания. Да там вечеринку со Шнуром на всю ночь можно устроить – никто ничего не заподозрит.

…Лида встала возле угла, заиндевелого от вырывающегося из кафе пара, внимательно поглядела на другую сторону улицы: войти во двор удобнее всего через арку. Девушка прищурилась, вгляделась в невысокий проход: черт, похоже, над воротами, на штанге, укреплена камера видеонаблюдения. Но подворотня не освещена, значит, камера зафиксирует темный силуэт. Придется выбросить одежду… А может, она выйдет из квартиры через подъезд, с другой стороны двора, так что под камерой проходить не придется?

Лида еще раз с тоской оглядела место будущего преступления и, опустив плечи, побрела к метро.

В студии девушка оказалась первой: творческие москвичи скорее до полуночи останутся на работе и уедут на такси, чем придут утром раньше десяти, а то и одиннадцати.

Она включила свет в своем отсеке, загрузила компьютер, сходила к кофе-автомату за капучино в коричневом картонном стаканчике, принялась бессмысленно шарить по Интернету, ничего, впрочем, не видя и не понимая. Голова была занята проблемой: как изменить внешность, чтобы никто из случайных свидетелей не смог опознать в девушке на фотороботе (а милиция непременно предъявит соседям и строителям фоторобот) грабительницу. Покупать парик, накладные ресницы, одежду – не было денег, значит, Лиде предстояло сменить образ без финансовых вложений.

– Загримируюсь вампиром, точно никто не узнает! – с нервным смехом выкрикнула девушка. – В буфете как раз жевательный мармелад в виде клыков продается.

– Только глупец примет за вампира нежную, трогательную, простодушную Золушку.

Лида отпрянула от стола, так что стул выкатился за перегородку.

Евгений Горелый улыбался и глядел на нее серьезными глазами.

– Лидочка, такая девушка, как вы, на новогодней вечеринке должна быть Снегурочкой или девочкой, которая приносит из зимнего леса цветущие подснежники. Вы – это нежность и красота.

Лида порозовела.

– Здравствуйте, Евгений Алексеевич. Я не услышала, как вы вошли. Извините…

– За что?

– Не знаю…

– А я вам к кофе принес горячие пончики. Вы ведь любите пончики с вареной сгущенкой и лимонной глазурью?

– Откуда вы знаете?

– По глазам догадался. И уже давно, кстати. Вот только пончики не решался принести, боялся, не так поймете…

– Пончик – это всего лишь пончик, это же не бриллианты, чтобы не так понять? – сказала Лида и пожала плечами.

– Действительно. Тогда будем поедать?

– Ага! Давайте, я вам капучино отолью.

– Давай! – вдруг перешел на дружеское «ты» Горелый.

Скинул на соседнее кресло куртку с рваным меховым воротником в стиле «дикое Средневековье», взял со стола для переговоров пластиковый стаканчик и отлил кофе из Лидиного картонного.

Лида посмотрела на рубашку шефа: из-под рукава выглядывал волк из «Ну, погоди!» – и засмеялась.

Впервые за последние дни на душе стало легче.

– Насчет пончиков вы меня обманули? Вы их себе купили?

– Честное пионерское – нет! Вам, Лидочка. Совершенно равнодушен к сладостям.

– А как вы узнали, что я уже на работе?

– Выхожу на стоянке из машины, поднимаю голову, смотрю на наши окна, и сердце ликует: Ли-да! Ли-да! Пон-чи-ки! И я помчался за ними в кофейню.

Девушка на мгновение смутилась и опустила глаза.

Но вдруг засмеялась и укоризненно сказала:

– Вы обманщик! Вы просто увидели свет в моем отсеке. А остальные окна темные. Так что ваше сердце ничего такого не выстукивало!

Горелый не успел ответить: в студию вошли дизайнер и звукооператор.

Он прикрыл глаза, словно хотел поспорить с Лидой, мол, сердце все-таки подало знак, взял стаканчик с остатками кофе, подхватил куртку и пошел в кабинет, на ходу приветствуя начавших подтягиваться сотрудников.

Лида слизнула с пончика сахарную пудру, сгущенка сладко чмокнула.

За перегородкой менеджер редакции с веселым грохотом откатила от стола кресло, бросила сумку, перебирая ногами, подъехала к столу, воткнула в компьютер наушники и включила страстную музыку: девушка ходила в студию танцев в соседний фитнес-клуб и целыми днями крутила любимые латиномелодии.

«Гонсалес!» – сразу вспомнила Лида и положила недоеденный пончик на салфетку.

В двенадцать в «Архангел» приехала Лолита, одновременно бурная и излучающая теплоту, и принялась раздавать всем свечи, привезенные из Иерусалима.

Тонкие фитильки были опалены.

– Своими руками поджигала от благодатного огня, – благоговейно сообщила Лолита. – Берите, пожалуйста, кому сколько надо!

Сотрудники деликатно брали по одной свечке и бережно несли на столы.