Мелодия для саксофона - [4]

Мирослава согласно кивала, а Наполеонов сердито фыркал:

— Спелись, голубчики, у одного — художественное чутьё, у другой — интуиция.

Но бывали и такие случаи, когда Легкоступов на вопрос Мирославы давал вполне разумный ответ, понятный даже следователю, доверявшему в основном фактам, уликам и логике.

Помощник Мирославы Морис Миндаугас, как правило, в их споры не вмешивался. Но Наполеонов был уверен, что Мирослава и Дон уже успели оказать на него необратимое влияние.

Как ни странно, но кота Наполеонов тоже обвинял в способности влиять на восприятие действительности людьми.

Мирослава долго хохотала, когда он однажды в пылу спора сказал ей об этом. Но потом с самым серьёзным видом согласилась:

— Да, наш Дон, он такой!

— Тьфу ты! — сказал тогда Наполеонов и отправился на кухню заедать досаду сладким пирогом с вишнями.

Пришедшая в себя Инесса позвонила матери на работу, и Антонина Георгиевна Бессонова, бросив всё, сломя голову кинулась домой.

Она ворвалась как ураган, но тотчас застыла на месте как соляной столб. Выронила из рук сумку и пробормотала:

— Ну, как же это могло случиться?!

Ответа на этот вопрос никто не знал.

Наполеонов временно оставил наедине мать с дочерью. Приехавшие санитары увезли труп.

Добиться большего, чем он сказал в самом начале, от судмедэксперта Руслана Каримовича Шахназарова Наполеонову не удалось. Зато Незовибатько сказал, что следователь может расспрашивать свидетелей и писать свой протокол на кухне.

Криминалист высказал предварительную версию, что погибшая Екатерина Терентьевна Самсонова никуда сегодня, в квартире, кроме прихожей, зайти не успела.

Первыми были опрошены прибежавшие на крик девушки соседи. Но они в один голос твердили, что не знают ничего такого, что могли бы сообщить полиции.

— Вот вы, Валентина Макаровна, сказали, что убирались на лоджии?

— Убиралась, — подтвердила Устюгова.

— И вы не заметили, когда Екатерина Терентьевна Самсонова вошла в подъезд?

— Не заметила, — покаянно вздохнула женщина.

— Может быть, вы видели кого-то другого? — спросил следователь.

— Ивантееву видала.

— Кто это?

— Соседка с первого этажа, она пёрла две сумки, и я, не выдержав, крикнула ей в окно, чтобы узнать чего это она несёт.

— А она?

— Не поверите, но соль, — пробормотала растерянно Устюгова.

— И зачем же ей столько соли? Вроде эпоха дефицита ушла в прошлое?!

— Она ответила, что зять её уехал с ночёвкой на рыбалку и обещал привезти много рыбы. Вот они со снохой и приготовились солить икру.

— Зять Ивантеевой на трайлере в море выходит?

— Нет, на Волге с моторной лодки ловит, — растерянно ответила Валентина Макаровна.

— Понятно, — ответил следователь, решив, что Ивантееву он расспросит потом сам. — А кроме Ивантеевой вы видели кого-нибудь?

— Бобылёв зашёл в подъезд со своим кобелём.

— Кто такой Бобылёв?

— Так Ванька-дальнобойщик со второго этажа.

— Значит, запишем, Иван Бобылёв выгуливал собаку.

— Скорее всего, это Емелька Ваньку выгуливал.

— Так, а кто у нас Емелька?

— Так кобеля так зовут ихнего! — удивилась непонятливости следователя Устюгова.

— Что вы меня постоянно путаете, Валентина Макаровна! — рассердился Наполеонов.

— Я вас?! Да ни боже мой! — возмутилась Устюгова, — вы спрашиваете, а я вам отвечаю.

— Так дозвольте вас спросить, как это собака может выгуливать хозяина?

— Вот сразу видно, что вы не только молоды, — покачала головой сочувственно Устюгова, — но и абсолютно не знаете жизни!

— Я не знаю жизни? — задохнулся Наполеонов.

— Ну, конечно! Иначе бы вы знали, что хозяину, например, идти на улицу лень! Ванька хочет на диване полежать, телевизор посмотреть. Он же с рейса! Устал! За баранкой-то насиделся, ему бы отдохнуть! Но не тут-то было! Емелька приносит ему свой ошейник, сидит и смотрит на него, глаз не сводит. А если Ванька не реагирует, он начинает выть! И тут уж соседи стучат Ваньке сверху, снизу и со всех сторон. А иные грозятся, высунув голову в форточку, что сейчас придут и настучат Бобылёву по голове. Вот он и идёт на поводу у Емельки. И скажите мне на милость, кто же из них кого выгуливает.

— Всё равно хозяин пса, — остался при своём мнении следователь и спросил: — А когда Иван в рейсе, кто выгуливает пса?

— Так Федька и выгуливает.

— А Федька кто?

— Сын Бобылёва.

— Почему же он не выгуливает собаку, когда отец возвращается с рейса?

— Потому что, когда Иван дома, Федьку домой до вечера никакими коврижками не заманишь.

— Это ещё почему? Отец обижает сына?

— Ага, — сказала Устюгова, — кто Федьку обидит, тот три дня не проживёт. А Ивану-то, поди, ещё пожить хочется, — закончила своё повествование женщина.

Наполеонову показалось, что в голове у него зазвучали трещотки и ещё какие-то шумные народные инструменты. Поэтому он потряс головой и спросил:

— А как жили Бессоновы?

— Нормально жили.

— Они не ссорились?

— Да когда им ссориться-то? — всплеснула руками Валентина Макаровна, — их же дома никогда нет! Тонька на работе, приползает затемно, Аркадий то на гастролях, то на репетиции. Дома только Инесса и Денис. Но не слыхала я, чтобы брат с сестрой ссорились.

— А Екатерина Терентьевна часто приезжала к дочери?

— Часто. Особенно, как Тоня начальницей стала. Оно и понятно, кто же поможет дитю, если не родная мать, — Валентина Макаровна утёрла платком кончик глаза.