Мелодия для саксофона - [27]

Обычно, бывая на Пешеходной улице, Наполеонов проходил мимо, но сегодня служебная необходимость заставила его остановиться и присмотреться к художникам. Сделать это он старался незаметно, скрывая свою заинтересованность под ширмой интереса к представленным картинам.

На большинстве из них не было ничего особенного. Волжские пейзажи, милые скамеечки и беседки городских парков и скверов, улицы и дворы Старого города с сохранившимися дореволюционными зданиями. Всё очень мило, безыскусно, но ничего, что могло бы зацепить всерьёз.

И вдруг Наполеонов увидел портрет девушки с голубыми глазищами. Её светлые волосы растрепал невидимый ветерок. Она закусила чуть полноватую нижнюю губку и вся как бы ушла в себя, в свой внутренний мир.

— Сколько стоит эта картина? — спросил Наполеонов.

— Эта картина не продаётся, — ответил художник, в котором Наполеонов сразу же признал Дорина.

— Тогда почему она здесь находится? — не скрывая любопытства, спросил следователь.

— Она сопровождает меня, — прозвучал несколько странный ответ.

— Она ваш страж? — улыбнулся Наполеонов.

— Она моя Муза, — не улыбнувшись, ответил художник.

— Хорошо. А вот эта картина продаётся? — Наполеонов указал на изображение фонтана, облепленного голубями.

— Да, эта картина продаётся, — художник назвал цену.

— Подходяще, — пробормотал Наполеонов, — только не скажете, в каком городе находится этот фонтан?

Художник рассмеялся:

— Он находится в этом городе, на этой улице, и сдаётся мне, что вы не так давно мимо него прошли.

— Быть такого не может! — притворился, что не верит, Наполеонов.

— Хотите, покажу? — загорячился художник.

— Хочу!

— Но с одним условием.

— С каким?

— Я вам показываю фонтан, а вы покупаете у меня картину.

— Идёт! — согласился следователь.

— Ребята, вы свидетели! — обратился художник к своим собратьям по кисти. И те дружно загалдели и закивали.

— Ну, идёмте, — обратился Дорин к Наполеонову.

— Пошли.

Они дошли до фонтана, стоящего почти в самом начале улицы, недалеко от стоянки.

— Ну? — спросил Дорин с видом победителя, — узнаёшь?

— Узнаю, — смущённо согласился Наполеонов.

— Так берёшь картину?

— Беру. Только идёмте, я деньги возьму из машины.

— А где ваша машина?

— Да вон крайняя стоит, «Лада-Калина».

— Это которая белая, что ли?

— Она самая, пошли, будешь рядом стоять, а то вдруг я в машину сяду и укачу, — усмехнулся Наполеонов, — а ты с носом останешься.

— С каким ещё носом?

— То бишь с непроданной картиной.

— И то верно, от нынешних, прости господи, покупателей всего можно ждать.

Они дошли до машины, Наполеонов открыл её и, извернувшись, затолкал в неё Дорина. Тот никак не ожидал от низкорослого Наполеонова ни силы такой, ни ловкости. Он изумлённо смотрел на защёлкнувшиеся на его запястьях наручники.

А потом спросил удивлённо, перейдя на «ты»:

— Ты бандит, что ли?!

— Очень даже наоборот, — ответил с чарующей улыбкой Наполеонов, которую он перенял от Мориса Миндаугаса.

— Что значит наоборот?!

— Я следователь.

— Следователь? — не поверил Дорин, но всё-таки спросил: — И чего вам от меня надо?

— Вы знали Екатерину Терентьевну Самсонову?

— Да, — не стал отрицать художник, — но почему знал? Я её и сейчас помню, — усмехнулся он.

— Вы угрожали ей?

— Так неужели Терентьевна на меня жалобу накатала? И чего это ей в голову вдарило? Столько времени прошло!

— Вот именно вдарило, — печально ответил следователь.

— Что вы хотите этим сказать?

— Самсонову кто-то ударил молотком по голове.

— Кто-то?

— Да. Случайно не вы?

— Да вы с ума сошли! С чего это мне бабку Инессы по голове стукать?! Да ещё молотком!

— Вы же угрожали ей?

— Чего не скажешь сгоряча! Она тогда сильно обидела меня.

— И вы затаили злобу?

— Ничего я не затаивал! Я и думать о ней забыл!

— Значит, вы утверждаете, что не били Самсонову по голове?

— Конечно, не бил! Я похож на идиота?!

— Не знаю. А где вы были… — следователь назвал день и время убийства Самсоновой.

— Вы думаете, я помню?! — воскликнул Дорин.

— Для вас будет лучше, если вы вспомните.

— О господи! — Дорин поднял руки к голове, но, вспомнив, что на них наручники, резко опустил вниз.

Он посидел минуту неподвижно, потом покачал головой:

— Нет, хоть убейте, не помню.

Наполеонов тронул машину с места.

— Эй, куда это вы меня везёте? — закричал Дорин.

— В отделение.

— А как же мои картины?

— А что с ними сделается?

— Так вы задержите меня, и они останутся на ночь без присмотра! Их растащат и попортят.

— Позвоните кому-нибудь из ваших друзей, — пожал плечами Наполеонов.

— Как же я позвоню?! — потряс руками в наручниках Дорин.

Наполеонов прижался к тротуару и остановил машину:

— Где ваш телефон?

— В правом кармане.

Следователь достал телефон и спросил:

— Кого набрать?

— Сашку Топилина.

Следователь нажал на абонента и поднёс трубку Дорину.

— Сашок! — быстро заговорил тот, — у меня тут непредвиденные обстоятельства, будь другом, забрось вечером мои картины на квартиру к моей бабке.

Неизвестно, что отвечал Дорину неведомый Сашок, но только он сказал:

— Нет, к Наде не надо. К бабусе. Она сбережёт.

Закончив говорить с Сашком, Дорин сказал:

— Мне ещё бабусе надо позвонить, предупредить её.

Наполеонов нажал на «бабусю» и снова поднёс Дорину трубку.