Мелодия Бесконечности. Первый аккорд - [73]

В то же время в комнате Питера и Евы послышались шорохи, и вдоль стены скользнул странный силуэт.

И прежде, чем кинжал вонзился в подушку, Питер, вместе со спящей Евой на руках, уже завис под потолком.

Тени исчезли так же бесшумно, как и появились.

Ева пришла в себя и посмотрела на Пита широко раскрытыми глазами, крепче обхватив его за шею.

Питер легко опустился на пол.

— Że to było?[30] — тихо спросила Ева.

— Не знаю, но нужно предупредить стражу и найти остальных, — так же тихо ответил Питер, осмотревшись по сторонам.

— Тихо, — Этьен приложил палец к губам сестры, — мне это всё не нравится.

И снова еле уловимый звук летящего кинжала, и — тишина… Лишь свет луны, пробивающийся сквозь колышущиеся занавеси.

Когда Эллен и Этьен вылезли из-под кровати, и увидели воткнутый в подушку кинжал, то девушка еле сдержала крик.

— Иллюзия нашего присутствия на кроватях спасла нам жизнь, — парень был явно рад тому, что его идея сработала, не зря ему показался подозрительным этот непонятный шум, — А сейчас нужно срочно найти ребят, — Эллен согласно кивнула.

В комнате Джастины и Дэна тоже не было спокойно: парень отбил летящий нож энергетическим щитом, он схватил девушку за руку, и они выбежали из комнаты, чуть не сбив с ног дежуривших у двери стражей.

Вскоре уже переполошился весь дворец. Караульные побежали оповестить князя.

А вскоре, он и сам лично явился на место действия.

Люди обернулись на шум, а толпа в коридорах расступалась, пропуская правителя.

— Папа! Папа! — маленький Али бросился на шею отцу, а за ним по галерее уже медленно шёл князь под руки с матерью Джона и Кали, — Папа, там были плохие люди. Я хотел заступиться за маму, но те люди исчезли, так же странно, как и появились, а потом пришел дедушка, — продолжал рассказывать мальчик, — Когда вырасту, я буду маминым защитником, и твоим, и дедушки с бабушкой, и дяди Самаэля, и Марго, и Розалинды, и Адельки.

— Конечно, дорогой, ты будешь самым сильным, самым отважным и самым справедливым рыцарем, — со слезами на глазах, Джон крепче прижал к себе сына.

Самаэль обеспокоенно посмотрел на Кали, та кивнула в ответ, улыбнувшись:

— За меня не переживай, если что — у меня и самой рука тяжела, — прошептала она, обнимая его.

Правитель жестом указал конвоирам остановиться и подошел к младшему сыну:

— Где, где же я недоглядел, что мой родной сын дошел до такого? Ты — плоть моя и кровь — увы, отцовская любовь… — князь дрожащей рукой убрал слезу из уголка глаза, — Отец в ответе за дитя. Что может сделать для тебя родной отец? Не думал я, что доживу до такого бесчестия. Даже у разбойника, и у того, оказалось больше благородства, — из-за его спины вышел Надир:

— Я передумал, молодой господин, — спокойно заметил атаман, — Мне, и правда, не отмыть уже своих рук от крови, но, я убивал только в честных поединках и не поднимал оружие на женщин и детей. Ты не предупредил, что они всего лишь подростки, к тому же, обладающие тайными силами. Они так трогательно и достойно защищали друг друга. Я отозвал своих людей и предупредил князя. Пусть нас повесят, но, на мне и моих людях не будет греха детоубийства.

Рафаэль опустил голову.

— Я никудышный отец… — вся кровь отлила от бледного лица князя, он взялся рукой в области сердца, оперевшись о плечо своей любимой Сони. Жгучая боль опекла его грудь, сдавливая и затрудняя дыхание, конечности немели.

— Это неправда! — громко возразила Маргарита, — У вас прекрасный сын и замечательная дочь. А Рафаэль, как никогда, нуждается сейчас в вашей любви и заботе.

— Я был слишком занят и слишком мало времени уделял семье. Я опоздал на много лет… — слабым голосом прошептал Вайвасват, — Как жаль, что я не успею ничего исправить, — с трудом выговорил он.

— Сир, будьте милостивы, — склонилась перед ним Маргарита, заметив бледную, как полотно, Ями, изможденно прислонившуюся к колонне, — Я прошу милосердия для Рафаэля, он, всё-таки, ваш сын. Уверена, что он осознал свою неправоту и искренне раскаивается. И для Надира и его людей — они могли убить моих близких и друзей, но совесть не дала им этого сделать, а, значит, в них ещё есть добро. Проявите же царское великодушие.

— Я не могу отказать, когда просит такая женщина, — попытался улыбнуться Вайвасват.

— Почему? — потухшим голосом произнёс Рафаэль, — Зачем тебе это? Один… Всегда один! — яростно закричал он и закрыл лицо ладонями, — Всегда один…

— Ты не один — Джон протянул брату руку, — Все люди испытывают печаль и боль. Порой бывает так одиноко, что даже хочется исчезнуть. Даже в этом случае, нужно все выдержать и жить дальше. Ты должен помнить, что люди делятся друг с другом своим теплом. Вспомни это. Вспомни, как мы вместе воровали яблоки в саду, а ты упал с ветки и разбил колено — мы с сестрой каждый день навещали тебя. Как я разбил вазу, а ты взял вину на себя — сказал, что ты ещё маленький, и тебя всё равно простят… Как мы вдвоём защищали друг друга от городских мальчишек, когда тайком убегали играть в город. Как ты плакал, когда я уезжал на учебу. Вот какого брата я помню.

— Подойди, Рафаэль, — подозвал его князь, — Я хочу, чтобы прочел это, — он достал из кармана камзола листок бумаги, — Я храню это со дня смерти твоей матери — эту записку я нашел у неё под подушкой.