Мелочи геройской жизни - [15]

За месяц выяснилось, что какие-никакие, а дела у стражи есть. Драки разнимать; пьяниц из сугробов выуживать (последними нередко оказывались сами стражники, а то и капитан); ночных лазутчиков за стену ловить — с наступлением морозов охотники сменили арсенал прикладной на дистанционный, то бишь капканы, и отчего-то считали, что зверь должен попасться вот именно этой, морозной и ненастной ночью, когда даже волки не воют. К слову, самым удачливым лазутчиком оказался Арвиэль, который тоже ходил угодья проверять, но с противоположной целью: незадачливых «попаданцев» вытаскивать, а ловушки обезвреживать. Аватар любил охоту, но честную, когда ты со зверем один на один.

Существовали и персональные обязанности для новобранца: мусор выносить, дрова колоть и таскать из колодца воду, убираться в кабинете начальства. Никаких тренировок, стрельбищ, построений (или как это у стражников называется), совещаний, даже бумажной рутины. Загадочные шифры в «Отчётнике» оказались результатом игр в карты и кости, «положенные» упражнения с гвоздями — просто развлечением от скуки. Время от времени мужчины куда-то ходили парами или компаниями, но младшего с собой не звали. Только раз удалось поучаствовать в общей потехе: над самим собой. Как-то ночью стражники оцепили старое гумно, заверив, дескать, там завёлся вурдалак, и когда Арвиэль, которому поручили ответственное задание разведчика, вошёл внутрь, захлопнули дверь. Возмутиться мальчик не успел: из угла стремглав летела мелкая чёрная тварь с зелёными глазами и полыхающей пастью. Лежать бы «нежити» с оторванной башкой, да волчий нюх вовремя уловил знакомый запах, и мгновение спустя уложенная на лопатки добыча отмахивалась от слюнявого языка дворняги Майки, вымазанной углём и подсвеченной фосфорной краской. Стражники хохотали как бешеные. Правда, отметили, что новобранец не заорал от страха.

Аватар понимал, что его банально хотят выжать из стражницкой братии, но это только придало сил и злости, и мальчик решил стоять до победного.

От нечего делать Арвиэль занялся приведением в порядок арсенала: мечей, ножей и арбалетов. Ничего из этого даже ради службы аватар не мог назвать «своим», но оружие напоминало старую собаку, хромую и ослепшую, отслужившую хозяину верную службу и выброшенную за ненадобностью на помойку. С клинком на коленях и точильным бруском в руке его, по локоть перемазанного в ржавчине, увидел Аким, пришедший на смену.

— Зачем возишься с этой рухлядью? — поинтересовался полукровка: своё оружие он содержал в отменном порядке, а до прочего ему дела не было.

Мальчишка перевернул меч обработанной стороной вверх и медленно провёл ладонью по железу — не блестящему, конечно, но хотя бы чистому.

— Клинок — живой. Чувствует, как ты к нему относишься, и тем же отплатит в бою. У вас есть какое-то поручение для меня? Может, воды принести?

— Да нет, полируй, — пожал плечами Аким и сам пошёл к колодцу.

Кульминация наступила на Ярицу. Ночью по всему городу запылали костры, и люди, обряженные скоморохами, зверями и нечистью, устроили настоящую свистопляску, задабривая зимушку Ледяную Деву, чтобы не особенно ярилась. Стражники улучили минутку и собрались в караулке всей братией, даже об Арвиэле не позабыли. Идея эта аватару не нравилась, он предпочёл бы, как и прежде, остаться в стороне. Но отделяться от стражников не стал, стойко смотрел на мутную струю самогона, льющуюся в покорёженный шлем, не раз спасавший Прокопия на гражданской войне. Все, как и полагается, по очереди поплевали в него, и шлем пошёл по кругу.

Когда «братская чаша» наконец вернулась к мальчику, того трясло как в лихорадке.

— Пей, коли нас уважаешь, — негромко, но жёстко приказал капитан.

Не отрывая взгляда от чаши, Арвиэль облизнул пересохшие губы. Спирт всё обеззараживает, доказывал разум, но желудок решительно протестовал, то скручиваясь морским узлом, то стучась о грудную клетку взбесившимся зайцем. Аватар может многое пережить и вытерпеть, но это было не унижение даже, а изощрённое издевательство. Отец в Хрустальных Чертогах наверняка рвёт и мечет от ярости…

Но если аватар сражается до победного, его остановит только смерть.

К счастью, самогон попал в то горло, иначе Арвиэль окочурился бы на месте. Казалось, он проглотил магический огнешар, только воняющий не дымом, а чем-то невероятно гадостным. Шар прогрохотал по глотке и тяжело бухнулся в желудок, палом расходясь по всему нутру.

Сморгнув слезинки и стараясь не слишком откровенно хватать ртом спасительный (пусть и с табачным дымом!) воздух, молодой стражник передал чашу дальше. К горлу подкатывала тошнота, но он заставил себя улыбнуться:

— Спасибо. Только, извините, курить я не буду.

— И не начинай, — серьёзно заметил капитан. — Теперь ты один из нас, братец. Ты принят!

Арвиэль обвёл стражников неуверенным взглядом и внезапно понял, что никакие они не изверги и не сволочи. Просто люди, живущие по своим нерушимым правилам и не собирающиеся их менять ради маленького самоуверенного нелюдя. Темар сочувственно протянул солёный огурчик:

— Извини, коли обидели чем, сынок. Но мы в братию абы кого не берём, проверить надо было.