Мельница - [15]
Однажды Кристина загадала ему загадку: «Какое окошко всегда открыто, а ветер в него не дует?» Якоб долго мучился, и она даже стала дразнить его: неужели он такой глупый, что не может догадаться? Когда она в конце концов подсказала ему ответ, Якоб очень смутился и сначала не верил, что она сочинила загадку сама. Тогда он впервые испытал восхищение перед тем, что девочка умнее его.
Разумеется, крестьянской усадьбе было далеко до мельницы, и все же Кристинин дом тоже мог кое-что предложить мальчику с Вышней мельницы, где, в отличие от большинства окрестных хозяйств, почти не занимались земледелием. Вместе ехать на раскачивающемся возу с сеном, вязать снопы, носить еду жнецам и закусывать с ними, изображать плавание по морю в душистой золотистой соломе омёта — его подруга могла в случае необходимости расплатиться всеми этими радостями за удовольствия, которые получала в шатре или среди жерновов.
После конфирмации встречи выпадали редко. Зато когда Якоб стал подручным мельника, они виделись регулярно, хотя и на короткое время. Дважды в неделю он приезжал с мельничьим фургоном, и горячие ароматные буханки ржаного хлеба неизменно принимала Кристина. И тогда она коротко расспрашивала о том, как у него идут дела и как себя чувствуют старики; случалось также, что он рассказывал о каком-либо важном для мельницы событии, например, когда на пшеничном сите пришлось поменять шелковый чехол — материю для него изготавливали в Италии, и стоила она целых двадцать четыре кроны. Впрочем, Якоб находил мало тем для рассказов, и разговоры их никогда не затягивались; впрочем, им и некогда было говорить, у обоих полно дел.
Когда Якобу исполнилось двадцать пять, умер его отец и мельницу унаследовал Якоб; тогда как бы само собой вышло, что он посватался к Кристине и получил ее в жены. Трудно сказать, на каком этапе их детская дружба переросла во влюбленность, да и вообще — совершила ли она этот шаг. Однако никто из родных и соседей не сомневался в том, что они должны принадлежать друг другу, а потому не сомневались и они сами. Их отношения больше всего напоминали отношения между принцем и принцессой соседних государств, политика и традиции которых требовали заключения семейного союза, причем в основе его лежала взаимная склонность. Мельница была не хуже Кристининого приданого, к тому же усадьба и мельница находились в непосредственной близости, крайне удобной, если они будут вместе передаваться по наследству. Якоб был хорош собою, а уж такого основательного парня, как он, было не сыскать во всей округе, и это знали все. Кристина, не будучи красавицей, была девушкой милой и статной, молва отзывалась о ней с уважением и считала умелой хозяйкой. Чего еще было желать? Он, во всяком случае, не хотел ничего другого, она тоже. И насколько естественным был их брак, настолько же дружной и естественной была их супружеская жизнь. Года через два у них умерла дочка, но об ту пору народился Ханс, и его удалось сохранить. Однако на четвертом десятке Кристину стали мучить одышка, внезапные страхи и приступы усталости; она исхудала, а лицо ее, до недавнего времени пышущее здоровьем и свежестью, посерело, приобрело синюшный оттенок.
Не исключено, что эти перемены и заставили мельника обратить внимание на цветущий вид молоденькой Лизы.
Вообще-то он не помнил, чтобы она произвела на него особое впечатление той осенью, когда поступила на мельницу. Первую половину дня они проводили вместе в пекарне. Между ними стоял Кристиан; он лепил хлебы из теста, которое отмеривала ему Лиза, а мельник придавал им окончательную форму. Они не смотрели по сторонам и не разговаривали, но рабочий настрой был лучше, чем с предыдущей прислугой, нерасторопной уроженкой острова Лолланн. Ближе всего Лиза подходила к хозяину, принимая хлеб, который он вытаскивал из печи. И тут он заметил изящество ее рук и своеобразную прелесть движений.
Первый случай, который удивлял его самого, когда он, вроде как теперь, предавался воспоминаниям о том времени, произошел на Рождество. Мельник увидел, что Лиза, пока они собирались на праздничное застолье, поманила проходившего мимо кухни Йоргена и что-то тайком сунула ему — это был альманах, который до сих пор доставлял Мельникову подручному множество треволнений. Якоба уязвила мысль о том, что у этой парочки могут быть какие-то тайные отношения. Хозяин он был строгий и рачительный; в доме всегда царило благочестие и соблюдались приличия, там не было места непорядочности и подозрительному легкомыслию, а в Лизе присутствовало нечто неуловимое, что подсказывало: она вполне способна на них… Но только ли беспокойством хозяина дома объяснялось его внутреннее возмущение? Совершенно очевидно, что Якобово настроение в тот день мало соответствовало сочельнику.
До чего же причудливо бывает наше расположение духа и вызывающие его причины! Если б мельник тогда предполагал, что в последний раз отмечает Рождество с доброй и верной женой, у него были бы все основания грустить; однако истинная причина заключалась в том, что служанка подарила одному из работников календарь!
