— А других мер не пробовали?
— Насчет недосева? Нет, и еще писали. Вынесли резолюцию, что необходимо беречь рабочий скот. Послали ходатайство, чтобы ее приняли в соображение при реквизиции.
— И что же?
— Взяли по реквизиции с нашего округа пятьдесят тысяч голов… Преимущественно — быки. И какие быки!.. Взяли летом, в самое горячее время. И сейчас стоят по загонам — сморили зря скот и от работы отняли… Теперь еще одиннадцать тысяч требуют… Да не наберут! — прибавил он желчно.
Помолчал хмуро. В морозной тишине потрескивали старые заборы, визгливо скрипели наши шаги — и никаких звуков кроме, одна беспредельная немота.
— Вхожу я в эти комиссии по реквизиции, — мрачно продолжал мой партнер. — Такое чувство, знаете, всякий раз едешь и думаешь: вернусь или нет целым? На ком же и срывать народу горе и озлобление, как не на нашем брате?.. Укокошат в один прекрасный день и — все… А что мы можем? Смотришь: как там у вас? не добьется ли чего Дума?.. Нет?.. Эх-ма-хма!..