Мелкий снег - [198]

Вид Кой-сан произвёл на меня удручающее впечатление. Но этого мало: доктор высказал предположение, что попутно с дизентерией у Кой-сан развивается абсцесс печени — болезнь, чреватая смертельным исходом, — и посоветовал нам пригласить консультанта из клиники при Осакском университете. Увидев меня, Кой-сан расплакалась и стала умолять увезти её оттуда. Я невольно подумала, что Кой-сан не хочет умирать в доме Окубаты. У Юкико на этот счёт своя теория. Поскольку приближается годовщина смерти фотографа Итакуры, считает она, Кой-сан боится, что, оставшись у Окубаты, навлечёт на себя его проклятие. На днях Кой-сан якобы видела какой-то страшный сон, связанный с Итакурой. Не знаю, возможно, Юкико права. А может быть, Кой-сан понимает, что, умерев в доме Окубаты, поставит и вас, и нас в трудное положение.

Как бы то ни было, мне ясно одно: если волевая, мужественная Кой-сан настолько потеряла присутствие духа, дело обстоит действительно серьёзно. Со вчерашнего дня я заметила у неё на лице какое-то странное неподвижное выражение — она лежит, уставившись в одну точку. От одного взгляда на неё становится жутко, кажется, что на лице её лежит печать смерти.

Одним словом, я поняла, что в этой ситуации необходимо исполнить волю Кой-сан, и, взяв с Окубаты обещание держаться в стороне, сегодня утром перевезла её в клинику д-ра Камбары. Мне пришлось прибегнуть к его услугам, потому что в других клиниках инфекционные отделения переполнены. Д-р Камбара пошёл нам навстречу, согласившись поместить её у себя, хотя, строго говоря, и не имел на это права. Лечит Кой-сан д-р Кусида, которого ты, конечно, помнишь.

Таково в общих чертах положение на сегодняшний день. Не знаю, как Тацуо, но ты, я уверена согласишься, что повести себя иначе мы с Юкико не могли. Тэйноскэ, во всяком случае, нас не осуждает и, судя по всему, разделяет нашу тревогу, хотя до сих пор не был у Кой-сан. Если в состоянии Кой-сан наступят перемены к худшему, я извещу тебя телеграммой. Хочется верить, что этого не произойдёт, но ты должна быть готова ко всему. Д-р Кусида, правда, не признает у неё абсцесса печени и не склонен считать её положение безнадёжным, но мне почему-то кажется, что на сей раз он ошибается. Состояние Кой-сан и её вид внушают мне самые мрачные предчувствия. Я буду счастлива, если они не оправдаются…

Боюсь, что письмо получилось сумбурным, но мне хотелось не откладывая рассказать тебе всё, как есть. Сейчас я снова поеду в клинику. Все эти дни от волнения я не в силах ни на чём сосредоточиться. Юкико же, как всегда в таких случаях, поражает меня своей выдержкой и самоотверженностью. Уже много дней и ночей она, не смыкая глаз, дежурит у постели Кой-сан.

Прощаюсь с тобой до следующего письма.

Сатико.

4 апреля.

Хотя Сатико понимала, что обрушивать на свою сердобольную сестру такое письмо жестоко, она не жалела мрачных красок, стараясь возбудить в Цуруко сочувствие и жалость к Таэко. Возможно, в какой-то степени она и преувеличила серьёзность положения, но в том, что касалось её собственных тревог и предчувствий, она была предельно искренна.

Запечатав письмо в конверт, Сатико поспешила в клинику. Ей хотелось выйти из дома раньше, чем вернётся Эцуко.

22

Вскоре после того, как Таэко положили в клинику, в её состоянии произошли заметные перемены к лучшему. Зловещая печать смерти, которая так пугала Сатико, исчезла с её лица уже на следующий день. Таэко словно очнулась после долгого томительного сна, и её близкие получили возможность лишний раз убедиться в безошибочной интуиции д-ра Кусиды. Теперь уже Сатико испытывала угрызения совести, оттого что так запугала Цуруко, и поспешила поделиться с ней добрыми вестями. Вопреки своей обычной медлительности Цуруко тотчас же прислала ей ответное письмо.

Дорогая Сатико!

Известие о болезни Кой-сан было для меня таким ударом, что я не находила в себе сил сесть за письмо к тебе. Но вот от тебя пришло второе письмо, и я могу вздохнуть с облегчением. Невозможно передать словами, как я счастлива и рада, в первую очередь, конечно, за Кой-сан, но и за всех нас тоже.

Теперь уже я могу признаться тебе, что не чаяла застать Кой-сан в живых. Возможно, я не должна этого писать, но мне невольно приходило на ум, что это страшное испытание послано ей в наказание за неприятности, которые она причиняла нам все эти годы. Если бы она умерла, где и как мы устроили бы похороны? Тацуо, вне всякого сомнения, отказался бы взять эту обязанность на себя, перекладывать же её на вас или устраивать похороны в клинике д-ра Камбары было бы странно и неприлично. От этих мыслей мне становилось не по себе, и я, грешным делом, думала: до каких же пор она будет нас мучить?

К счастью, теперь, благодаря вашим с Юкико стараниям, мы избавлены по крайней мере от этих проблем. Интересно, понимает ли Кой-сан, что вы для неё сделали? Если да, то ей следует извлечь из случившегося урок, начисто порвать с Окубатой и начать новую жизнь. Неужели она до сих пор этого не понимает?

Я глубоко тронута вниманием и заботой, проявленными д-ром Камбарой и д-ром Кусидой, и очень сожалею, что лишена возможности лично выразить им свою благодарность.