Мелкинд Виллейн (Золотой Талисман) - [21]

- Прыгай первым, я следом, - приказал я Роуди, тот кивнул, не проронив ни слова с подвала. Свесил ноги и без промедления исчез в провале. Я перегнулся через край, внизу бабахнуло, волна брызг ударила в лицо.

- Эй, ты как там?

Ответа не дождался, но долетел шум и отблеск факелов из тайного хода.

Я мигом повис на краю колодца, пальцы соскальзывают с влажного бортика, вздох испугано замирает в груди. Я разжал пальцы, по ступням вдарило как доской, уши сдавило, будто пытаясь залезть в череп. Я задергал ногами по-лягушачьи, растопырил руки всплыть, но сильное течение хватает, тащит вбок. Закрутило в полной тьме, нестерпимо хочется вдохнуть, хоть воды. Рванулся со всех сил, головой приложило в каменный свод. Хлебнул, не сдержавшись, с силой закашлялся, снова хлебнул, уже с полна. Поперёк груди как ножом резануло, но спустя мгновение вынесло на мелководье. Кое-как встал на корячки, поток треплет, перехлёстывает поверх меня, кашель раздирает пополам.

Дрожащими от ледяной воды пальцами нашарил кинжал. Щедро расходуя магию, осветил свод пещеры, нет, грота. Вода бурлит, шевелит тело Роуди. Я подошел, добрый пинок перевернул на спину. Ступня на грудь, без всякой жалости, потом спасибо скажет. Изо рта плеснул валик воды, гном разразился лающим кашлем, эхо быстро задохнулось под низким сводом.

- Думал - сдохну! - признался Роуди, вставая на корячки.

Я хмыкнул.

- Думал - ты уже сдох. Что там у нас дальше?..

Подземный поток разливается плоско от стенки до стенки, широкий выход грота забран вертикальными прутьями, штыри пускают пенный след, на одном полощется застрявший сапог. Сами прутья из почерневшей бронзы, толщиной в руку, стоят часто, только ребенку пролезть. По ту сторону причалены цепью гнилые остатки, по форме - лодка. Сбоку решетчатая калитка, замка нет, простой засов прикипел насмерть, я дернул раз, подергал еще раз - бестолку - в ладонь отломился штырек.

- Здесь не пройти, надо искать другой ход, Виллейн, - проговорил гном, в голосе нотки беспокойства.

- Ты прав, тебе не пройти.

Я втиснулся меж прутьев, выдохнув как следует, решетка собрала дань: лоскут кожи с виска и прядь волос.

- Стой, Виллейн, а как же я? - закричал Роуди, бросаясь к решетке, - Не бросай меня здесь!

- Раньше бы думал, когда выдал Хурбису!

- Послушай, я еще пригожусь! Хоть за Талисманом чародея идти - да, я все слышал!

Я задумался, с Талисманом без него разберусь, но ведь выдаст, гад! Впрочем, Хольстер еще вернее выдаст.

- Прощай, Роуди. Я больше не верю никому, - ответил я. Подумав, добавил: - Разве что, принцу Джетсету!

- Будь проклят, Виллейн!!! Всё из-за тебя!

Гном яростно задёргал прутья, послышался слабый скрип засова и радостный возглас.

Бреду по колено в ледяной стуже, зубы отбивают такт. Уже по пояс, каменный свод всё ниже, заставляет пригнуться, вовсе нырнуть под воду. Сквозь мутно-зеленую толщу далеко впереди рябит поверхность, толстые рыбины торопливо прячутся в тёмных лентах водорослей. Вынырнул, тёмный край утёса рядом, руку протянуть, волна лениво лижет панцири мидий, те доверчиво раскрыли розовое с серым брюшко. Низкое солнце чертит огнем дорожку вдоль реки. Удобный пологий берег в нескольких гребках, минуту спустя я вполз в густые камыши. Крупный селезень крякнул заполошно, рванулся на взлет, лапчато шлёпает по воде. Следом стартуют утки. Вот незадача! Надо помнить, теперь я беглец.

Уселся, обсыхая, на берегу, узкая полоса песка огибает подножие утёса, с одной стороны тупик, уперлась в контрфорс из тёмного гранита. Гладь реки притягивает взгляд, на другом берегу дома Нового города, мне бы туда, но как попасть? Два моста легко перекрыть, и хотя стража проверяет лишь идущих в Старый город, все равно боязно. Вспомнилось, видал не раз под утёсом людей.

Я зашагал на поиски лодки. Через несколько минут показалась небольшая фигура, в руках удочка, соломенная шляпа широким конусом не дает разглядеть лица. Рукоять кинжала так и просится в ладонь, в который раз говорю себе "спасибо", что зачаровал обычный клинок.

Человечек подсёк, удочка дугой, из глади с натугой выпрыгнул горбатый лещ, чешуя блестит на солнце сотней крошечных зеркал. Леща приложило с размаху о берег, но, здоровому с сапог, хоть бы хны, бьётся, вот-вот скользнёт в близкую воду. Теперь из-под края шляпы рыбака виден узкий подбородок и веснушчатый нос, голубые глаза широко раскрыты в обрамлении белёсых ресниц. Мальчуган застыл, не зная что делать с огромной рыбиной.

- Леску лови, не дай скользнуть обратно! - крикнул я, бросаясь с ножом. Полминуты возни, и здоровый лещ едва поместился в корзине, хвост шлёпает вяло по крупным карасям, морда торчит наружу из-под плетёной крышки.

- С-спасибо, я бы сам не управился. Вот мамка обрадуется! - затараторил малец, смотрит на мокрую мою одежду. Добавил с сомнением: - Вы откуда здесь, тоже рыбачите?

- Так удочки нет. Тс-с! Я здесь плаваю по важному делу! - таинственно сказал я. - Слушай! Ты должен помочь, видишь башню на утёсе?

Малец закивал, шляпа съехала на спину, витой шнурок поперек горла, поверх острых ключиц. Я выше всего на голову, это придало ему смелости.