Мэлис Крэш и философствующие камни - [36]

— Что с тобой? — поинтересовалась Сулмор. И я снова мимоходом удивилась, почему ее заинтересовало мое самочувствие, но у меня хватило мозгов перевести себя в нормальное состояние и ответить:

— Ничего особенного, но мое состояние сейчас должно быть последним вопросом в нашем списке. Нужно сделать что угодно, но не дать первым вернуться, — я потрясла головой, устанавливая на места заехавшие не туда шарики. — О чем это я?

— Вот и мне интересно, — отреагировала Сулмор. — Видела я как-то последствия злоупотребления кристалкой…

— Что, похоже? — с испугом спросила я. Не хватало еще, чтобы среди моих друзей распространились слухи о том, что я где-то достаю контрабандную кристалку. Половина из них будет меня осуждать, а вторая не отстанет, пока я не расскажу, где беру этот вариант наркоты для демонов. Лучше уже признаться сразу, что я пользуюсь чужой памятью.

— Да нет, не очень, от кристалки еще глаза закатываются, — глубокомысленно сообщила Сулмор. — Но вот стиль бреда похож страшно.

— Ты уверена, что хочешь знать причину? — спросила я на всякий случай, зная, что у меня есть только один шанс раз и навсегда разобраться со всеми возможными слухами, которые не замедлила бы пустить моя лучшая подруга.

— Ну, — уклончиво ответила Сулмор, и я внезапно поняла, что она хочет иметь против меня какой-нибудь компромат в качестве гарантии, что я не выдам опрометчиво раскрытый мне секрет хейтеров. Я перевела дыхание и сказала:

— Как ты относишься к использованию копий чужой памяти?

— Нормально, — пожала плечами Сулмор. — Это меня не касается.

— Зато меня касается, — многозначительно сообщила я и замолчала.

— Только не надо, — начала Сулмор и осеклась. — Неужели?

— Ага. Теперь у тебя тоже есть мой секрет, — ответила я.

— Как будто я тебе и так не верю, — со средней степенью злобности выдохнула Сулмор. — Ты меня местами просто поражаешь. Причем всеми сразу.

— А что такое? — с наигранной беспечностью спросила я. Хотя ответ уже зрел в глубине подсознания. Процесс принятия чужой памяти имел много побочных эффектов, в том числе меняя характер принявшего. Против этого существовали определенные меры, но принимать их было либо поздно, либо еще рано. Пока что я, как личность, оставалась уже не совсем собой, а, скорее, суммой качеств тех, кто без своего ведома поделился со мной своим опытом.

— Как ты можешь читать книги и не выносить из них ничего полезного, — с практически взрослой укоризной выдохнула Сулмор. — Разве можно позволять тому, что ты используешь для достижения целей, управлять собой?

— Мной никто не управляет, — обиделась я. — Если ты насчет сдвига, то я сейчас просто закрою память от себя, но мне пока что нужно ей пользоваться. Времени в обрез, а те, чьими воспоминаниями я сейчас пользуюсь, наверняка обладали нужными нам знаниями.

— Ты будешь долго мучаться, — Сулмор отобрала у меня книгу и вернула на место. — Это же не твоя собственная память, ты не знаешь, где в ней что лежит.

Я решила пока не рассказывать Сулмор, что отлично разбираюсь в полученных по случаю данных, чтобы не вызывать лишних эмоций. Чужую память я приобретала и раньше, разница была лишь в объеме. Ну, и в том, что… Короче, раньше я, как и все связанные подобными тайнами, молчала, что покупаю память. Правда, никого это и не интересовало, так как ее хозяева были в курсе и не противились повороту событий. А если законный держатель прав не против, то и состава преступления нет. В повисшей в комнате тишине было слышно, как кто-то в соседнем корпусе (где жили парни) нарезает в три глотки «Ты узнаешь ее из тысячи» под синтезатор. Я захлопнула открытое окно, но мысли уже уползли не в ту сторону. Конкретно — меня заинтересовало, кто из наиболее известных старшеклассниц покрасил брови в зеленый цвет. Заимствованная память закрылась самостоятельно, по ненадобности. Я пожала плечами и с удивлением услышала:

— Неужели Озара? — бормотала под нос Сулмор. — Нет, у нее синие, а не изумрудные…

Оказывается, у нас с Сулмор еще и процесс мышления одинаково протекает. Интересно. Но рассказывать это я не стала, а просто стащила с полки книгу и намеревалась было продолжить чтение, но поняла, что взяла не то. В моих руках оказался учебник по ошибкам, как мы называли «Антологию наиболее распространенных ляпов в исполнении темных и инструкции по их избежанию или имитации в зависимости от целей задания». Название одно время заучивали наизусть на спор. Оно занимало всю обложку, не оставляя места для имен пятнадцати авторов, покрывавших весь титульный лист. Я отшвырнула давно выученную от корки до мякиша книгу и попала в кого-то открывавшего дверь. Когда я увидела, что это Морвен, то порадовалась, что не успела извиниться.

— Девчонки! — в устах Морвен это звучало как самое настоящее ругательство. Книга полетела в меня, срикошетила от мгновенно поставленного защитного поля и заняла место на полке. От такой точности у Сулмор глаза на лоб полезли. Она обернулась с явным намерением вмазать личности, виновной в посягательстве на ее имущество. Но Морвен не собиралась останавливаться: — Мы собираем подписи против девчонок из сто первой комнаты. Вас они разве не достали?