Мельин и другие места - [55]

Слишком приятно было снова чувствовать ветер…

Снова?..

Ночь. Тьма скрыла мир.

Всего лишь видение…

Им давно не нужен был сон. Они умели обходиться без кратковременного погружения в Неведомое — и обходились вот уже столько лет…

Но иногда, как напоминание о былой смертной жизни, приходило забытье. Каждый раз — неожиданно, когда он начинал надеяться, что все воспоминания о человеческом прошлом выжжены из сознания — навсегда… И всегда приносило боль.

Проходили годы, десятилетия, века — и боль стихала. Он знал — все обязательно забудется. Такое с ним не в первый раз — и, видит Тьма, не в последний.

Даже в ужасе, не представимом человеческим разумом, должно быть несколько минут передышки…

Видение оборвалось так же неожиданно, как и появилось.

Олмер медленно повернулся к своему собеседнику. Тот по-прежнему сидел у костра — и смотрел на него. Пламя, взметнувшееся неожиданно высоко, на мгновение осветило его неподвижную фигуру и лицо, полускрытое черным капюшоном.

— Что это?

— Ты вспоминаешь…

Что он должен вспомнить? С ним никогда такого не происходило…

— Ты объединяешь кольца Улаири. Они хранят память.

— Таких видений не было раньше. И потом, Кольца должны хранить не только память, но и Силу…

— Они хранят и ее, пусть и не изначальную. Их сила… не утеряна, — она преображена пламенем Роковой Горы. Ты уже чувствуешь это. Кольцо помогает тебе объединять людей и Нелюдь… Но будь осторожен, прибегая к его силе! Да, ты можешь стать и бессмертным… — собеседник на мгновение замолк, — и неуязвимым для простого оружия. Когда кольцо замкнется…

— Стать бессмертным?!

— Разве не этого ты желал всегда?

— Бессмертия? — собственный голос показался ему чужим и незнакомым. — Но я слышал… Говорят, что людей ждет своя, никому не известная участь за Гранью Мира… и смерть — это не проклятье, а дар…

— Что может ждать смертных за Гранью Мира? — похоже было, что за усмешкой неизвестного скрывается тяжелая усталость. — Не Свет, не Тьма… там — лишь пустота… Какой же это дар… Рано или поздно все убеждаются: смерть — не что иное, как проклятье…

За Гранью — лишь пустота?.. А в мире… Ты всегда желал бессмертия — вот оно. И впереди у тебя будет — вечность. Воистину — Дар… Прими его!

— Чего я должен опасаться? И что необходимо для того, чтобы, объединив все Кольца… принять Силу?

— Человеческое начало, — Олмер мог бы поклясться, в негромком голосе проскользнула легкая усмешка. — Это все, что требуется… Ты сможешь принять Силу. Но должен остерегаться — потеря контроля над ней будет равносильна для тебя… нет, не смерти — тому, что многократно хуже смерти. Непередаваемое чувство… смешение опустошенности, боли и ненависти… для него нет названия ни в одном из существующих в мире языков. Ни смертным, ни бессмертным не было о нем ведомо — те же, кто испытывал такое, понимали друг друга и без слов…

Олмер промолчал.

— Что же до видений… Уже сейчас ты можешь увидеть то, что происходило раньше…

Вспомнить?..

— …Но можешь — и то, что еще свершится…

— Я должен узнать, что меня ждет. А для этого — познать и то, о чем говорил ты.

— Ты уверен? Это… тяжело. Очень тяжело.

— Мне надо знать, чего остерегаться, верно?

— Ты не зря оказался здесь сегодня… — после недолгой паузы произнес… Хранитель? как иначе назвать этого человека — нечеловека после его слов: «Мы храним память»? — Ты узнаешь… Это твой выбор.

Выбор? Он не отводил взгляда от яркого пламени. Пусть так. Кольцо на левой руке отчего-то становилось теплым — раньше он не замечал такого. Как-то незаметно, неожиданно и мягко сгустилась вокруг тьма, и вновь ударил в лицо внезапно налетевший ветер.

Память?..

Было плохо. По-настоящему плохо.

В такие минуты он старался не показываться своим. Не хотел, чтобы видели, как он — первый из них — теряет контроль над собой, хотя и знал — это время от времени просыпается в каждом из Девятерых. Но для него это было особенно мучительно. Может быть, потому, что он знал — так будет всегда. Плата за старшинство. Наверное, еще и потому, что ему было больно осознавать — сейчас его облик как раз соответствует представлению, сложившемуся об Улаири у смертных…

Воплощенная Смерть. Ужас. Зло. В чистом виде.

Ненависть исказила черты его лица. Ни на кого не направленная, она сжигала его — пылала в душе, рвалась и металась, ища и не находя выхода, становилась его сущностью… Сейчас его остереглись бы и Светлые Валар.

Он знал — остальные рядом. И все понимают. Но помочь не смогут ничем. Каждый должен вынести это сам.

Он упал на колени, до боли стиснув руки.

Страшный крик разорвал тяжелую, давящую тишину…

…Тьма следовала за ними, и крик их был голосом Смерти[2], вспомнил Олмер. Только что он был… самим собой — и одновременно еще кем-то, готовым тысячу раз умирать, чтобы снова возрождаться, не раз испытавшим безумие, в которое на доли мгновений оказалось погруженным и его сознание… Но ощущение от только что пережитого стремительно меркло, забывалось — и через несколько мгновений ему в голову пришла странная мысль. Подсказанная уже не сознанием, но холодным разумом.

И этого надо опасаться? Более чем неприятно, конечно… но выдержать можно. Ты уже убедился — выдержать можно…