Мельин и другие места - [2]

Очень скоро выхода уже не будет: либо вы будете вынуждены продавать свой дар за медяки, или обслуживая мелких баронов, или опускаясь до уровня деревенских знахарей, либо на вас будут устраивать охоты, как на бешеных собак, потому что бродячий маг-одиночка слишком опасен, чтобы оставаться живым. В первую очередь для своих более успешных коллег, лижущих баронские пятки.

На последних словах в мягком голосе старика прорезалась сталь — и снова исчезла, словно укрытый в складках одежды стилет.

— Мастер Комнинус, а что такое беспринципный? — переспросил юный Нерг, постигавший под руководством магистра тайны магии почти что с пелёнок. В книгах такого слова ему не встречалось, а с обычного общения он был лишён.

— Это, дитя мое, значит свободный от диктата чьих-либо правил, — охотно объяснил старый магистр. — Что нам Дану, эльфы или гномы с их кодексами чести и нерушимыми обычаями — они Нелюдь, а мы — люди.

Что нам людишки с их мелочными законами и дурацкими порядками — мы выше их толпы, мы маги.

Он обвёл взглядом окруживших его чародеев.

— И именно здесь, на земле, не принадлежащей ни людям, ни Дану, я положил начало тому, что спасёт нас, что станет нашей силой. Первый шаг сделан. Всё остальное проще.

— А можно поподробнее, магистр? — не смолчала Лив. — Красивые слова — это очень хорошо, но…

— По-моему, утрясать дела на мокрой полянке неразумно, не так ли, дорогая Лив? Нам пора.

— А куда мы направляемся, мастер? — чуть ли не хором спросили Арк и Гарам.

До недавнего времени они болтались в Мельине, пробиваясь случайными заработками. Но работы становилось всё меньше и меньше — и в первую очередь у молодых магов, не имеющих громких имён.

Искать счастья в захолустье, подобно коллегам, ни Арку, ни Гараму совсем не улыбалось. Они были магами высшей ступени, и неутолённое честолюбие грызло обоих.

Но с недавних пор чувство голода стало их постоянным третьим спутником, пусть не мучительное, пусть умело заглушаемое магическим образом, — но оно неустанно нашептывало приятелям, что маги тоже нуждаются в пище, как и обычные люди.

Вопрос Лив про подробности их похода Арку и Гараму очень понравился, потому что игра в раздачу цветов вызвала лишь глухое раздражение. Лив права в том, что им сейчас надо о куске хлеба думать, а не радугу в небе созерцать. Комнинус Страза, конечно, великий маг и мудрец, но как всякий мудрец частенько ведёт себя подобно блаженному или ребенку.

Кутул, Флавиз и Угус промолчали: они раньше остальных почувствовали, как слова магистра об охоте на бродячих магов начинают сбываться.

Этой весной Кутул был объявлен вне закона по всей Империи. За редкое умение быстро и качественно создавать оборотней по желанию заказчика. Всё лето Кутул был вынужден скрываться, не имея возможности даже костёр разжечь с помощью магии. А осенью, когда он в отчаянии приготовился сам оборотиться в медведя и залечь на зиму в спячку, его настиг призыв мастера Комнинуса встретится в славном городе Гунберге.

А на плечах Флавиза и Угуса висела баронская погоня за дела, которые они наотрез отказывались раскрывать. В основном из-за боязни презрения, ибо оголодавший и опустившийся маг, разменивающий свое искусство на мелкое жульничество — в глазах тех же стервозных красавиц Лив и Солей — просто смешон. Единственное, что они не скрывали — это список городов, куда им вход закрыт. В вышеупомянутый список не попал, похоже, только Шавер — просто Флавиз с Угусом до него в своё время не добрались.

Так что этим троим было всё равно, куда идти.

Но не попадавший пока в серьёзные переделки мельинский белоручка Арк переспросил ещё раз, более настойчиво:

— Так куда мы идём?

— А куда могут брести изгнанники? — поднял бровь Комнинус Страза.

— Ну конечно же во всеми заброшенный замок на краю чародейского леса.

Я люблю иметь надежную крышу над головой, а не протекающую пихтовую кровлю. Когда мы доберёмся до замка, сможем обсудить все дела подробно и со вкусом. Только на наше несчастье, замок на том краю Дадрроунтгота.

— А почему он заброшен? — насторожился бывалый Кутул.

— Опасно близок к Друнгу, — пояснил магистр. — Во время войны люди его захватили, превратили в свой форпост, потом владения Дану сократились до сегодняшних границ и крепость оказалась на ничейной земле, ни туда, ни сюда. Вот и пустует. А нам в самый раз сгодится, я давно её присмотрел, задолго до того, как начал вас собирать.

Он опустил капюшон на лицо и добавил:

— Дождь ушёл далеко, пора миновать Друнгский лес. Пройти через него Дану нам не дадут. Под ним тоже нельзя — от тарлингов не отобьешься, тут и бадья каменного уксуса не спасёт. Поэтому остается путь аэра. Держитесь повыше, — осенью перелетных птиц везде сторожат остроносые стрелы.

Остальные тоже опустили капюшоны поглубже, стали вокруг магистра.

Он начал медленно вращаться вокруг себя, невнятно выговаривая гортанные слова заклятья. Маги подхватили его движение, поднимая краями плащей мокрые листья с земли. Глуше и тише становились слова, быстрее кружение.

Через несколько мгновений девять иссиня-чёрных воронов поднялись на крыло.

Выше, выше — в умытое дождём небо.