Мельин и другие места - [14]

Таким видом встретила эльфийская твердыня гномов, но Тирди это ничуть не смутило — разве жалели тангаров на Свилле, когда демоны и лесные призраки рвали их плоть и душу. Когда всю грязную работу за черноволосых делали бестелесные духи и тем только и оставалось, что наслаждаться криками и мученьями истинных тангаров!

Тирди взвинчивал себя, целеустремленно и неутомимо, чтобы не дрогнула рука, когда дело дойдет до эльфийских отродий — и это ему удавалось.

Никто не стал соваться во внутренний двор, на расчищенное место, где было бы очень удобно перестрелять гномов сверху из дальнобойных луков, которые с такого близкого расстояния, при случае, способны пробить даже скованный из лучшей стали доспех. Полетели вверх первые крючья с закрепленными на них веревками. Гномы проверяли крепко ли те держатся; странно, но они не встретили еще настоящего сопротивления — стрелы пока ни о чем не говорили.

Первые смельчаки полезли вверх — снова Тирди отметил поразительную тишину.

И когда гномы преодолели уже половину пути. Когда до ветвей еще карабкаться и карабкаться, а прыгать вниз нельзя — высоко, из всевозможных укрытий посыпали Дану. В первый миг их показалось так много, что даже самые смелые и отчаянные тангары дрогнули, что, конечно, ничуть не помешало им доблестно рубиться с врагом.

В мгновение ока полегли первые два десятка гномов — невосполнимая, удручающая потеря. Тирди отмахивался как только мог — на него насело аж пятеро. Не было времени, чтобы нанести атакующий удар. Тирди лишь думал о защите. Наверняка ему долго не продержаться — удивился, почему его просто не задавили еще числом? Но вскоре пришла помощь в виде свалившегося сверху тангара. О, он 6ыл зол, как он был зол!..

Словно дикий лев, что водится далеко на востоке этого мира, он раскидал повисших на Тирди врагов. После он посмотрел на Тирди, черные его глаза блеснули под залитым кровью забралом:

— Не бойся — это всего лишь их отродья, — сказал он и канул в темноту.

Тирди всмотрелся в лица поверженных и ему стало нестерпимо стыдно — против него дрались совсем еще дети, а он так постыдно перетрусил…

Вокруг кипел бой, численность врага превышала гномий отряд примерно в три раза. Но тангары бились отчаянно и умело, тем более, что им, закаленным в боях могли противопоставить желторотые юнцы. И хотя численный перевес оказался на стороне врага, гномы его уверенно теснили.

Постепенно бой перенесся во внутренний двор. Теперь приходилось выверять каждое движение, так, чтобы оно становилось смертельным, так как действовать приходилось в тесноте. Чем-то это напоминало пещеры Рудных гор, когда в кромешной тьме и еще меньшем пространстве в неравном бою приходилось биться с тварями неизведанных еще подземелий.

Против Тирди стояли двое. Они действовали так слаженно, что любая попытка пробить защиту одного постоянно натыкалась на вовремя подставленный меч другого. Иногда к ним присоединялся еще один эльф или двое, но Тирди с легкостью уничтожал этих выскочек. Пару раз им удавалось его ранить и свалить на землю, но в последний момент он отбивал смертельный удар, перекатом уходил в сторону и, напрягаясь в неимоверном усилии, вставал и огрызался умелой атакой. Но, как ни странно, эльфам всегда удавалось уйти на безопасное расстояние, и обрушить почти равный по силе удар на гнома.

Наверное, их противостояние могло длиться бесконечно долго, если бы не помощь со стороны, на этот раз с эльфииской. Периодически сверху били стрелами и те с легкостью забирали жизнь неудачно подставившегося тангара. Теперь же метили в Тирди, когда тот лежал на спине. И его уж точно пробила бы кровожадная белооперенпая стрела, если б не Дану, из наседавшей на гнома парочки, не вовремя заступивший ей дорогу. Он так и рухнул с мечем занесенным для последнего удара.

Сверху раздался испуганный крик — невидимый стрелок понял, что совершил ошибку. Тирди оскалился, вскочил…

И снова враг замешкался. Эльфу стоило сразу закончить дело, пригвоздив неприятеля к земле, но он просто смотрел как умирает его друг. И гном решил избавить мечника от мучении, пробил его запоздалую неуклюжую защиту. Снес эльфу голову. Струйка парящей на воздухе крови окатила доспех Тирди.

Не теряя времени, он подбежал к ближайшему дереву, спеша забраться наверх; гному удалось заметить место, откуда донесся крик — не хватало больше сил смотреть, как стрелки-невидимки невозбранно берут жизнь за жизнью сородичей.

Пару раз его пытались остановить: если это были свои — отмахивался рукой, если нет — топором. Прежде, чем он добрался до лестницы, оружие окончательно сменило свой цвет на алый.

Когда он забрался на круглую площадку, три стрелы утонули в доспехе: пробили прочнейший металл и застряли в кольчужной рубахе; наконечники царапали кожу на спине. Все-таки врали о хваленом эльфийском благородстве и меткости.

Оставалось перебраться через шаткий мостик — и стрелок у Тирди в руках. Вот тогда он поймет, что значит говорить с гномом на равных. Некогда было смотреть вниз, чудом избежав двух стрел пущенных почти в упор, гном вломился в укрытие. Перед этим он, на всякий случаи, выдрал застрявшую в панцире смерть.