Мелхиседек. Книга I. Мир - [9]
Казалось бы, воспользуйся имеющимися знаниями, накопленными наукой, и ты все поймешь. Однако, скорее всего, это был бы совершенно неправильный путь — воспользоваться, так как научные знания есть абсолютный капкан незнания. Во-первых, наука — далеко не полный охват действительности. Наука обтекает явления и факты, не вписывающиеся в материалистическую концепцию мировоззрения, и дает урезанную картину мира — только те его части, о которых она может сказать нечто членораздельное. Остальное — за бортом. Но что, если это «остальное» не является таковым? Или, наоборот, все подвластное науке и есть «остальное», а совсем не главное? Авторитет науки пусть будет авторитетом для нее же, но не для нас. Так будет честнее, пока мы во всем не разберемся.
Во-вторых, наука все правильно описывает, но при этом ничего не объясняет. Система научных знаний — всего лишь система научных названий, за которыми не стоит ничего, кроме облегчения: наконец-то явление обозначено соответствующим образом и теперь узнаваемо, то есть все договорились, что «это» называется вот так, и теперь все уже могут ориентироваться во взаимных соображениях относительно дальнейшего движения научной мысли.
Простой пример: любой школьник перво-натвердо знает, что человек — это «разумное животное». «Человек — это разумное животное» — вот так выглядит это научное определение. Здесь есть только названия и никакого знания. Достаточно лишь задать несколько вопросов.
1. Дельфин, собака и обезьяна — разумные животные? Тогда почему они — не «человек»?
2. Есть собаки умнее некоторых людей, нельзя ли в данных частных случаях одних называть людьми (умных собак), а других — собаками (тупых людей)?
3. Если дело только в разумности, то можно ли сказать, что человек — это разумная рыба (тоже животное!) или разумная овца, пчела, шелкопряд и т. д.?
4. Если дело не только в степени разумности, а в различной физиологии, то в таком случае есть какие-то именно животные признаки, которые отличают человека от животных? Следовательно, человек — не животное, как другие животные? Или не совсем животное? Тогда что такое «животные», если нас ставят в их ряды, что у нас с ними такого общего, несмотря на различие?
5. Что такое разум? Ум и разум — одно и то же? Что значит быть разумным, то есть умным вообще или быть избирательно целесообразным, как животные? Разумное животное — это которое не делает глупостей или которое умеет думать? А чем отличается умение думать от умения приспосабливаться с помощью ума, и если ничем, то разве животные не с помощью ума приспосабливаются? Ах, это только высшие животные? А что такое — «высшие животные»?..
И так далее.
Теперь попробуйте точно так же разобрать такие положения, как «ток течет от плюса к минусу», задайте себе вопросы: что такое масса, энергия, инерция, тяжесть, и вы увидите, что здесь все только описывается, но нигде не говорится, в чем причина этих понятий, откуда они взялись и почему именно такие, а не другие. Наука знает, как они называются, как взаимодействуют, какие свойства проявляют, но на вопрос «почему» не отвечает. А нам ведь надо ответить на этот вопрос, если мы помним.
Ну, и в-третьих, до глубины души поражает этот парадокс относительно науки — научное объяснение есть всегда объяснение неизвестного путем уже известного. Интересно получается, не так ли? Причем само собой понятно, что и это «известное», через которое сейчас доводится данное неизвестное, тоже было когда-то неизвестным и тоже не могло объясняться иначе, как с помощью какого-то известного, которое также было ранее неизвестным и тоже составлялось из уже известного. Если пойти дальше по цепочке, то разве не логично, что мы должны в конце концов добраться до какого-нибудь самого первого известного, от которого пошли все наши знания? Тогда вопрос: а вдруг и оно было поначалу неизвестным, так как же оно стало известным? Что, если на данном этапе произошла ошибка, и теперь все наши знания тоже ошибка? Например, в математике каждое утверждение опирается на уже доказанное, на нечто самое известное, то есть на элементарное. Если найти это первое известное элементарное и завалить его, тогда рухнет вся математика? А может быть, оно, это известное, всегда было уже известным, и от него все идет правильно и безошибочно? В общем, если мы докопаемся до этого первого известного или неизвестного, то нам станет все ясно и мы найдем нужные нам ответы?
Возникает новый вопрос: а было ли вообще какое-то начало, где было или не было это известное или неизвестное, от которого все пошло? Возможно, никакого начала и не было, а все, действительно, — «так надо» и не больше? Вопрос не праздный, а основной: если есть всему начало, то имеется и какая-то установка на что-то, поскольку для этого начала должен быть повод, причина, все объясняющая, в том числе и первое известное (или неизвестное). А если нет всему никакой причины, то тогда вообще неважно, верно мы понимаем смысл происходящего вокруг нас или неверно, поскольку вообще никакого смысла вне нас нет. А если нет смысла вне нас, то сами мы как часть системы, не имеющей никакого смысла, в космическом порядке вещей не имеем никакого смысла. Следовательно, мир бессмыслен, и заниматься ответами на его вопросы просто глупо.
Еще одна книга Нюхтилина, как я понимаю вторая, практически чистая философия соединенная с физикой, но с удивлением ловлю себя на мысли, что все понимаю, и вспоминаю Воннегута: "Ученый, который не может объяснить чем он занимается пятилетнему ребенку, просто шарлатан". Нюхтилин умеет объяснить, следовательно сам понимает. Но как бы ни было, а как красиво думает этот человек!!! И тема так близка: случайно ли случайное и что такое случай?
Мы убеждаемся, что Бог, Создатель не просто вероятен, он просто обязателен, ибо это объясняет все. Все остальные предположения, исходящие из Его отрицания, рождают лишь новые загадки и новые доказательства своей несостоятельности». Главный постулат: все мы создания божьи, доказывается весьма интересно, живым литературным языком, захватывая и увлекая читателя, рождая желание вступить с автором если не в спор, то в общениеНазвать «Мелхиседек» «научно-популярным изданием» язык не повернется. Назвать теософическим трактатом - тоже.
Кто мы? Откуда? Куда идем? Такие вопросы издавна стоят перед нами, и издавна же человечество имеет на них готовый ответ, записанный в Священном писании. Правда, за последние полторы сотни лет сказанное в Библии много раз подвергалось сомнению. Многие возникшие за это время теории происхождения Вселенной, Земли и жизни на ней в корне противоречат всему, что записано в Книге Книг.Однако все ли следует принимать на веру, что говорится официальной светской наукой? Не существует ли возможности, что на самом деле все обстоит не так, как нас учили в школе? Может быть, про этот мир все уже давным-давно известно и эти знания доступны не только академикам, но и всем, кто захочет их воспринять?В «Мире», первой части серии книг под общим названием «Мельхиседек», Виктор Нюхтилин объявил крестовый поход против многих научных догм, в особенности против материализма, теории относительности и теории эволюции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.
Книга выдающегося польского логика и философа Яна Лукасевича (1878-1956), опубликованная в 1910 г., уже к концу XX века привлекла к себе настолько большое внимание, что ее начали переводить на многие европейские языки. Теперь пришла очередь русского издания. В этой книге впервые в мире подвергнут обстоятельной критике принцип противоречия, защищаемый Аристотелем в «Метафизике». В данное издание включены четыре статьи Лукасевича и среди них новый перевод знаменитой статьи «О детерминизме». Книга также снабжена биографией Яна Лукасевича и вступительной статьей, показывающей мучительную внутреннюю борьбу Лукасевича в связи с предлагаемой им революцией в логике.
М.Н. Эпштейн – известный филолог и философ, профессор теории культуры (университет Эмори, США). Эта книга – итог его многолетней междисциплинарной работы, в том числе как руководителя Центра гуманитарных инноваций (Даремский университет, Великобритания). Задача книги – наметить выход из кризиса гуманитарных наук, преодолеть их изоляцию в современном обществе, интегрировать в духовное и научно-техническое развитие человечества. В книге рассматриваются пути гуманитарного изобретательства, научного воображения, творческих инноваций.
Книга – дополненное и переработанное издание «Эстетической эпистемологии», опубликованной в 2015 году издательством Palmarium Academic Publishing (Saarbrücken) и Издательским домом «Академия» (Москва). В работе анализируются подходы к построению эстетической теории познания, проблематика соотношения эстетического и познавательного отношения к миру, рассматривается нестираемая данность эстетического в жизни познания, раскрывается, как эстетическое свойство познающего разума проявляется в кибернетике сознания и искусственного интеллекта.
Автор книги профессор Георг Менде – один из видных философов Германской Демократической Республики. «Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту» – исследование первого периода идейного развития К. Маркса (1837 – 1844 гг.).Г. Менде в своем небольшом, но ценном труде широко анализирует многие документы, раскрывающие становление К. Маркса как коммуниста, теоретика и вождя революционно-освободительного движения пролетариата.
Книга будет интересна всем, кто неравнодушен к мнению больших учёных о ценности Знания, о путях его расширения и качествах, необходимых первопроходцам науки. Но в первую очередь она адресована старшей школе для обучения искусству мышления на конкретных примерах. Эти примеры представляют собой адаптированные фрагменты из трудов, писем, дневниковых записей, публицистических статей учёных-классиков и учёных нашего времени, подобранные тематически. Прилагаются Словарь и иллюстрированный Указатель имён, с краткими сведениями о характерном в деятельности и личности всех упоминаемых учёных.