Мелхиседек. Книга 2. Человек - [53]

Самое интересное, что в этом перечне практически нет неизвестных фамилий, Тот, кто ходил в среднюю школу не только ради перемен и обмена впечатлениями на импровизированных курилках, тому они известны практически все. Но всегда существовало некое общее понятие, что ученые из века в век мужественно изучали мир и бескорыстно передавали друг другу накопленные знания, благодаря чему наука становилась все сильнее и сильнее, человечество жило все лучше и лучше, прикладывая неимоверные усилия для продолжения дела ушедших светлых умов в своих новых, заступающих на суровую научную вахту, поколениях. А, оказывается, что все светлые умы, создавшие современную науку, жили в одно короткое время и открытия свалились на человечество с такой скоростью одной, вываливаемой из ковша, порции, что возникает законный вопрос - если целое тысячелетие слабых возгласов философов со всех концов земли называется "Осевым временем", то, КАК НАЗВАТЬ ЭТИ СТО ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ в одной только Европе?

Причем, если кто-нибудь не поленится, а прочитает список имен этого полуторастолетия еще раз, то мы советуем ему сделать это, предварительно вспомнив, что именно ко времени этих людей относятся все приключения мушкетеров великого Дюма. Смеем вас уверить, что впечатление будет не менее изысканным, чем белоснежный и кружевной платок герцогини де Шеврез. Вы можете представить себе господина Бонасье, озабоченного десятичными дробями или с тоской глядящего в ночное небо Парижа, в огорчении от того, что ему неведома скорость того света, который достигает его ложа от далеких звезд?

К этому списку следовало бы добавить еще и создателей первых машин или изобретателей новых научных инструментов и приспособлений, но тогда список рискует стать утомительным и самодовлеющим относительно самого этого периода истории науки и изобретений, а нас он интересует только как одна из ступеней планового и компактного подбрасывания идей Богом человечеству с какой-то целью.

Ну и, конечно, ни у кого теперь не должен вызывать удивления или сомнения тот факт, что вслед за этим периодом научной бури наступило очередное затишье, в течение которого человечество чуть более ста лет топталось на месте и не делало никаких рывков вперед. Мы уже привыкли к таким периодам затишья. Все это время опять было посвящено прикладным аспектам, помимо которых ярко выделялась немногочисленная плеяда единичных ученых, посвятивших себя изучению электричества, которое уже было открыто. После этого с начала 19 века и до середины 20 века (то есть, опять приблизительно в течение 150 лет) произошло еще одно событие в истории науки, которое принято теперь называть научно-технической революцией 20 века. НТР действительно грянула в 20 веке, но только в своей внешней форме, которая отразилась наиболее показательно в том, например, что, после того, как люди всей деревней, бросив все, бежали смотреть на самолет, через всего лишь тридцать лет они же полетели в космос. Или в том бытовом скачке, когда люди, которые в юности жили при керосиновой лампе, сегодня засыпают, нажав на слип-таймер телевизора. Но теоретически эти изменения были подготовлены массовым появлением великих ученых в начале 19 века, которые сделали массу революционных открытий в течение короткого времени и создали новую цивилизацию на столетия вперед.

И опять эти открытия происходили в условиях, когда непосредственной нужды в них совершенно не было. Все опять просто приходило в голову, несмотря на полное несоответствие посетивших идей тому, что происходило за окном. В точности, как в случае с шумерскими жрецами! Например, Савар и Био установили один из основных законов электродинамики в 1820 году, когда в Европе монархи и республиканцы разбирались между собой с помощью ядер и кирасиров. Бунзен и Кирхгоф положили начало спектральному анализу в 1854 году, когда вся Европа наблюдала за разворачивающейся Крымской войной, где впервые только начали применяться нарезные ружья и шрапнель в ядрах, а корабли воевали под парусами. Зеебек открыл термоэлектричество в 1821 году, когда улицы городов (далеко не всех!) освещались газом. Лодыгин основал электротермию в 1872 году, когда прошло всего 10 лет со дня отмены крепостного права, а Ли Форест создал в 1906 году … триод! Во время, которое запомнилось человечеству японской шимозой и баррикадами боевиков в Москве! Циолковский обосновал научную возможность космических полетов, когда первый самолет неуклюже взлетел на несколько десятков метров всего за три года до этого. Томас Юнг создал волновую теорию света за пять лет до декабрьского восстания запальчивых и бестолковых русских заговорщиков, названных впоследствии "декабристами". Бутлеров создал теорию химического строения, перевернувшую представление о мире, как раз на момент отмены крепостного права, а великий Планк создал квантовую теорию, совершенно изменив некоторые взгляды на мир, в 1900 году.

В условиях, когда даже простой пылесос не предполагался, были сделаны такие открытия и научные изобретения, которые обеспечили появление компьютеров и которые опять полностью перевернули весь мир буквально за 150 лет. Причем опять многое логически не вытекало из Ньютона или Галилея, а отрицало их. Эйнштейн, когда ознакомился с последними сенсационными работами современных ему физиков, с присущей ему деликатностью сказал: "Мне все понятно. Но если это так, то это означает конец физики". Он так ничего и не понял в главном, что произошло после Ньютона - в квантовой революции, потому что она не продолжала Ньютона, хотя никуда от него (от Ньютона) и не делась, в конце концов. Опять новое приходит не как продолжение и развитие старого, а как абсолютно новое, пришедшее по высшей логике, а не по логике предшествующей ситуации. Вот что произошло за эти еще одни великие сто пятьдесят лет, (мы будем предельно коротки и будем отталкиваться от имен):