Мелхиседек. Книга 2. Человек - [18]

Может быть, такое упрощение свойственно только случаям с географическими названиями? Но, обратившись к языкам, нетрудно заметить, что и в их жизни упрощение не просто присутствует, а является его основной формой владения человеком языком во времени.

Лингвистика очень сложная наука. Чтобы привести здесь ее факты для доказательства наших выводов, потребовался бы сложный и длинный вводный курс в языкознание. Нам этого не осилить в рамках непритязательного разговора, поэтому мы приведем только самую верхушку данных накопленных лингвистикой, из того слоя, который мы можем воспринимать без специальной подготовки. Для этого мы пройдемся по некоторым языкам и посмотрим, как происходил исторический процесс их "развития".

Греческий язык. В 4 веке до нашей эры греческий язык пережил "период морфологических утрат", который характеризуется упрощением склонения, устранением оборотов с неопределенной формой склонения, заменой причастий относительными местоимениями. Произошло также устранение атематического типа строения. Ничего из того, что произошло с языком, нельзя отнести к созидательному процессу. Вывод один - язык был сложнее, а стал проще. Утраты, устранения и прямые упрощения - вот что произошло с языком за время его жизни с человеком.

Иврит, древнееврейский язык. 3 век нашей эры характеризуется лингвистикой как период упрощения грамматики. Конец 19 века и начало 20 века определены как период упрощения синтаксических конструкций. В настоящее время язык является государственным в Израиле, где языковеды отмечают образование периода "отмирания некоторых глагольных форм". В конце концов, третий период может характеризоваться таким же периодом упрощения, как и два предыдущих, ибо что такое "отмирание", как не упрощение?

Индонезийский язык. С середины 20-х годов двадцатого века идет период упрощения в употреблении глагольных форм.

Голландский язык. В 15-16 веках произошел переход к новоирландскому периоду истории языка, который помимо разграничения с фламандским языком, характеризуется "последовательным разрушением флексии". Флексии - это изменяемые окончания слов, которые отвечают за склонение частей речи. Если флексии "разрушаются", то это напрямую говорит о непосредственном упрощении языка, поскольку согласование слов становится смысловым, а не грамматическим. Например, "встречайте Петра" в этом случае заменяется на "встречайте Петр". Флексия "-а" разрушилась, язык стал проще, все подразумевается по простому смыслу произнесенной фразы, а не по более сложному виду грамматического построения. Можно сказать, что голландский язык в 15-16 веках "последовательно упростился".

Великий латинский язык. Язык науки и юриспруденции. Уж более сжатого по смыслу языка трудно себе представить. В нем одним словом выражается зачастую смысл, который раскрывается в других языках несколькими фразами. Например, попробуйте дать изложение понятия, которое заложено всего в одном латинском слове из пяти букв - "алиби". На эти пять букв и пяти слов не хватит. Язык очень древний, но и он во 2-5 веках нашей эры претерпел значительные изменения, наиболее серьезным из которых считается "утеря древнего количественного противопоставления долгих и кратких гласных". Утеря! Но это была не единственная утеря, хотя весьма и весьма упростившая язык. Еще много проще он стал из-за повсеместной редукции конца слова. Редукция - это когда мы не произносим некоторые буквы в слове. Например, говорим "сонце" вместо "солнце". С латинским произошло еще хуже - канули в бездну времени целые окончания слов. Так русский язык обходится, например, с греческим, когда из "алебастроса" делает "алебастр", и это можно как-то объяснить русским менталитетом, который постоянно наседает на все новое: "Ты, мил человек, покороче - показывай, куда седло одевать!" Но каким менталитетом народа можно объяснить отбрасывание им окончаний собственного языка? Только общим менталитетом всех народов относительно речи - "упростим все, что имеем!". Ну и, наконец, в это же время в латинском языке произошло "ослабление флективного строя", о чем мы уже имеем понятие. Ушли короткие и сложные по смыслу смыслообразующие изменяемые частицы в конце слов, из-за чего в латинском языке, доселе очень сжатом, появились неведомые ранее "предложные и описательные конструкции". Вместо трех слов, выражающих необъятный смысл, появились длинные, ссылающиеся друг на друга фрагменты предложений. Так проще.

А какой язык является в настоящий момент самым многозначным и самым сложным? Есть ли такой язык вообще? Есть ли язык, который выделяется своей сложностью из всех остальных языков? Есть такой язык! Аналогов ему нет ни в одном краю, ни у одного народа и он стоит по своей сложности полностью особняком от всех остальных языков. Исходя из того, о чем мы говорили выше, не надо быть гением, чтобы предположить, что это какой-то очень древний и вымерший язык, который человек не успел "усовершенствовать" по причине его благополучной кончины (языка). Так оно и есть! Только это не древний, а самый древний из известных языков! Шумерский! Когда Гротефенд и Раулинсон представили ученому миру первые данные по дешифровке этого языка, то поднялся такой возмущенный шум мировой общественности ученых, что итогом этого шума были прямые требования запретить Раулинсону и остальным заниматься дискредитацией науки через свои "антинаучные идей". Заметим, что речь шла именно не о "ненаучных" идеях, а прямо об "антинаучных", то есть противоречащих и оскорбляющих саму науку. Раулинсон и Гротефенд подвергались прямым оскорблениям не только потому, что первый был школьным учителем, а второй чиновником. Оба были просто умными людьми, но не кадровыми учеными. Особую уверенность в таком беззастенчивом унижении Раулинсона ученые черпали в том аргументе (внимание!), что изложенный им в начатках язык не может вообще существовать из-за