Меланхолия Синдзи Икари. Часть 1 - [73]

– Ну, они и друг с другом то не часто говорят… – Задумчиво помяла подбородок Мисато. – Хотя, ты права. Может дело в том, что они оба пилоты?

– Влияние способности пилотировать Еву на сознание?… Возможно. Но ведь ты читала отчёты по второму дитя, там всё абсолютно не так.

– Про Аску то? Да, но. Хм…

– Вот именно.

– А что думает Командующий?

– Понятия не имею…

***

Четыре дня в обществе Аянами пролетели практически незаметно. Девочка добросовестно выполняла свои обязанности сиделки, пичкала меня витаминами, заставляла регулярно обрабатывать повреждения и никуда не пускала. Впрочем, справедливости ради, нужно отметить, что я не особо и рвался. Собственно, я с ней вообще не спорил. Да и как можно спорить с Рей? Особенно когда она подходит со стаканом в одной руке и таблетками в другой и молча смотрит в глаза, таким спокойным, внимательным взглядом, или, например, тихо напоминает что пора обработать рану.

Вообще, это были очень приятные четыре дня. Большую часть времени мы читали или слушали музыку, или и то и другое. Я научил Рей играть в шахматы, но особого интереса девочка не проявила, читать ей было явно приятней. Зато готовка, наоборот, «нас» увлекла. Подойдя к делу ответственно, Рей ещё в первый день, до памятного пробуждения Мисато, замотала мне руки до состояния варешек. Само собой, предварительно обработав ожоги специальной мазью. Собственно, именно поэтому меня и кормили с ложечки, но не суть. Суть в том, что лишившись моих рук, мы лишились и возможности готовить. Рассчитывать на Мисато было… страшно. Причём нам обоим. Хоть Рей и не призналась в этом чувстве, но на мой вопрос – «готовила ли Мисато в моё отсутствие?», ответ дала положительный. Дальше я уже сам не спрашивал. Но поскольку девочка была ответственной – руки мне развязать отказались. А дальше… у Рей получилась очень вкусная рисовая кашка с изюмом. Впрочем, я совершенно необъективен, так как в тот момент мне было глубоко параллельно какой вкус имеет каша. Главное – для меня приготовила, а потом кормила с ложечки Аянами Рей и пусть все фанаты Евангелиона удавятся от зависти! Хе-хе…

Единственным тот случай не стал. Ещё два дня меня упрямо не подпускали к готовке, разрешая только рассказывать, что и как делать, всю остальную работу делала Аянами. И только на третий день, когда ладони в достаточной мере затянулись, мне удалось убедить девочку, что дальнейшее их лечение не имеет смысла. Хотя «убедить» не совсем тот термин, просто… она сама не стала возражать. Впрочем, даже после этого Рей не перестала мне помогать. Так и жили.

Сама Аянами от бинтов уже полностью избавилась, только гипс остался, но пользоваться рукой он ей уже никак не мешал. Судя по ощущениям от её ауры, кость уже полностью срослась, да и других повреждений в организме не наблюдалось, налицо последствия моего вливания энергии при нашей первой встрече. Да и сам я регенирировал явно ускоренно, духовная энергия Ангела, плюс медленно, но постоянно происходящее слияние с душой Синдзи, хорошо способствовали восстановлению моей собственной души, что, в свою очередь, влекло восстановление и перестройку тела.

Сегодняшний день ничем особо не отличался от предыдущих. Мы с Рей сидели в гостиной, она полулёжа на диване, я, прислонившись к нему спиной – на полу. В руках обоих были книги. Стоящие на телевизоре механические часы, с логотипом NERV на циферблате, показывали 14:46. И тут прозвенел дверной звонок.

Честно говоря, я ожидал увидеть за дверью Хикари, пришедшую выполнять свои обязанности старосты и узнав как я тут, вручить домашние задания. Это было ожидаемо. Ну на худой конец, она могла, как в каноне, прислать «братьев акробатов» – Кенске и Судзухару, хоть я с ними и не общался, но мало ли? Однако, реальность меня удивила. За дверью обнаружился никто иной, как, лично, заместитель Командующего – профессор Кодзо Фуюцуки. Подтянутый, пожилой японец в наглухо застёгнутом мундире чёрного цвета. Единственное отличие от моего, или мундира Гендо, было в том, что оторочка была серебряной, а не золотой. И должен заметить – мундир седому профессору шёл куда больше чем Икари-старшему, по крайней мере, Фуюцуки хотя бы старался изображать военную выправку.

– Приветствую, господин, хмм… полковник. – Нарушил возникшую паузу я, разглядев знаки отличия. Полагаю, официальный тон будет лучше всего, тем более, он, как бы, моё начальство и в отличии от Мисато с Гендо предпосылок к неформальному общению не давал.

– Добрый день, хм… – Профессор по доброму усмехнулся. – лейтенант.

– Поскольку Мисато дома нет и не знать об этом Вы не можете, я делаю вывод, что Вы пришли ко мне. Чая? – Смещаюсь в сторону, освобождая проход.

Кодзо ещё раз хмыкнул, но в квартиру зашёл.

– Чёрного, если не сложно. И да, я к Вам.

– Прошу сюда, обувь можно не снимать. – Старик ещё сильнее улыбнулся, но туфли всё же снял и прошёл за мной на кухню. К слову, в руках он держал кожаный портфель. – И что же это за тема, при обсуждении которой нежелательно присутствие капитана Кацураги? – Поинтересовался я, наливая гостю запрошенный чай.

– Мы общаемся меньше двух минут, а я уже сомневаюсь, что вижу перед собой четырнадцатилетнего подростка. Спасибо. – Чашка с ароматной тёмной жидкостью опустилась на стол перед профессором.