Меланхолия - [60]
- А у трупа? Балда, у трупа какие волосы?
"Балда" паршивцу не понравился, он выпятил нижнюю губу и демонстративно отвернулся в сторону. Слегка обиделся. На несколько мгновений. Старик потряс его за плечо:
- Ну так какого цвета волосы у неопознанного пока тела, коллега?
Паршивец мельком глянул на "язык":
- Светлого. Ну и что?
- И ты не видишь разницы? - обомлел старик. - Для тебя нет разницы между черным и белым? Между женщиной с черными волосами и женщиной с белыми волосами?
Неожиданно паршивец разъярился. Не обиделся привычно, не надул губки, не отвернулся, не заплакал, а заорал - надсадно, с хрипом, писком, клекотанием запыленной и исцарапанной виниловой пластинки, размахивая руками, словно порываясь схватить старика за грудки, хорошенько его потрясти, но в последний момент останавливаемый страхом за возможные последствия:
- Ну и что, что белые?! Ну и что, что черные?! Это труп?! Труп!!! Затылок у него разбит?! Разбит!!! Или здесь так принято?!! Стрелять по затылкам?!! Здесь что?!! Где-то написано "Хранилище женщин с развороченными головами"?!! Нет? Не написано? А знаешь почему здесь ТАК не написано?!! Потому что это, черт возьми, НЕ хранилище женщин с развороченными головами!!! И если рядом с нами кому-то прострелили затылок, то значит труп с простреленным затылком и есть та самая... то самое..., - паршивец сбился, подыскивая нужное слово, и его ярость пошла на убыль, - та самая и есть, короче говоря. А волосы можно было и покрасить.
- Покрасить? - переспросил изумленный старик. - Трупу?
- Да, покрасить. Или ты предпочитаешь сказать, что подлинное тело решили скрыть и вместо этого пристрелили кого-то еще, перепутав цвет волос?
- Выходит так, - несколько виновато признался старик. Очевидно, что его гипотеза, пока она еще зрела в голове, обладала рядом достоинств, но высказанная теперь устами маленького паршивца утратила флер таинственности и превратилась в нечто сумасшедшее и беспомощное. Был у мальчишки такой дар - обычные слова и предложения как-то обтирались у него в горле, лохматились, засаливались и неряшливо закручивались, обесценивая заключенный в них смысл.
- Я должен с ней согласиться? - поинтересовался паршивец. Очевидно, что поле боя осталось опять за ним и требовалось совсем немного усилий, дабы закрепиться на господствующих высотах.
- Нет, - вздохнул старик.
- Так это она? - терпеливо переспросил Парвулеско. - Странный вопрос, но формальности требуют. Для протокола.
Я замерз. Внезапно и полностью. Подлый холод все таки просочился, проник сквозь одежду, накопился там плотным ледяным одеялом и в одно мгновение обхватил, присосался, прилип скользкими и гадко мягкими щупальцами к коже, слегка напрягся и поволок вниз, в адские норы вечного льда. Не хотелось ни двигаться, ни просто шевелиться, так как невинные разряды мышечного тепла вызывали яростное сопротивление торжествующего создания. Твердые крючья проникали под кожу и расползались мириадами крохотных мурашек.
Шериф и патологоанатом замерли в нелепых позах финальной сцены какого-то спектакля - распятыми, обвислыми куклами со скошенными глазами и скорченными ртами, пережевывающими дурную бесконечность вымученного и, наконец-то, прерванного диалога. Но это мало что меняло. Тело оставалось телом, еще одной бутафорией, чрезмерным смыслом изменившегося мира, отвратительной обнаженностью женского ландшафта, холодеющей притягательностью, за которой зрела, наполнялась и готова была прорваться в потусторонний мир самая безжалостная стерва - Ее Величество Меланхолия.
Словно что-то поняв, шериф похлопал меня по плечу.
- Это пройдет, - сообщил он. - Такое всегда должно проходить. Поверьте моему опыту. Даже Анри это подтвердит, а уж он знает начинку каждого из нас...
Я упрямо покачал головой.
- Мы всегда склонны переоценивать любовь и недооценивать долг, - мягко продолжил Парвулеско. - Ведь долг так холоден и безразличен. Его так легко препарировать, разбирать на понятные куски, принимая их за причину, не так ли?
- Не так.
- Вот уже лучше. Важно сказать первое, пусть самое глупое и бессмысленное слово... Тот, кто молчит в этом месте, тот обречен. Статистика, мать ее...
- Так что вы говорили...
- О долге? - охотно подхватил Парвулеско. - О, это мой самый любимый конек. Я люблю говорить о долге. Можно сказать, что кроме него у человека больше ничего и нет... Глупые мечтания иногда заставляют задавать себе вопрос... Хотя нет, не вопрос. Без такой излишней драматичности. Просто начинаешь понимать, что большую часть своей жизни ты живешь именно по долгу, а не по любви. Ужасно, да? И долг неприятен именно своей понятностью, аналитичностью. Что можно извлечь из любви? Кто осмелится сказать, что он знает причину любви? Я не имею в виду любви с большой буквы, но и самое обычное, самое убогое желание... Как съесть мороженое, например. Вот, Анри, ты любишь мороженое?
Анри покачал головой и скривился.
- Я вообще не люблю мороженые продукты. И, кстати, я точно знаю - почему, Жан.
- Не знаешь, - объявил Парвулеско. - Точно не знаешь. Тебе кажется, что только из-за твоей работы. Ведь здесь столько холодных тел?
Идея написать продолжение трилогии братьев Стругацких о Максиме Каммерере «Черный Ферзь» пришла мне в голову, когда я для некоторых творческих надобностей весьма внимательно читал двухтомник Ницше, изданный в серии «Философское наследие». Именно тогда на какой-то фразе или афоризме великого безумца мне вдруг пришло в голову, что Саракш — не то, чем он кажется. Конечно, это жестокий, кровавый мир, вывернутый наизнанку, но при этом обладающий каким-то мрачным очарованием. Не зря ведь Странник-Экселенц раз за разом нырял в кровавую баню Саракша, ища отдохновения от дел Комкона-2 и прочих Айзеков Бромбергов.
Космическая гонка сверхдержав продолжается! Впереди новый рубеж – таинственный Марс. Кто первый высадится на Красной планете? Отважный советский экипаж новейшего корабля «Красный космос» или американские астронавты, чей корабль мгновенно преодолевает пространство, за что приходится расплачиваться страшной ценой – человеческой сущностью? И в центре этой гонки – Зоя Громовая, которой предстоит сразиться со страшным врагом, чтобы победить в Большой космической игре, ставка в которой – больше, чем жизнь…
Будущее, до которого хочется дожить…Кто бросил клич «Марс — дело общее»? Этот вопрос долго интересовал часть работников Звездного городка. Вторая Марсианская экспедиция с самого начала подготовки ажиотажа не вызывала. Один раз были? Ну и хорошо! Да вот только отмахнуться от желания энтузиастов вплотную заняться освоением Красной планеты официальной советской космонавтике не удалось…Сборник фантастических произведений о светлом будущем, составленный совместно с проектом «СССР-2061»!
Солнечная система и Человечество — единственная реальность в мироздании. За границей Плутона расположена сфера неподвижных звезд — Хрустальная сфера, Крышка, фирмамент. Человечество освоило Солнечную систему, но не может выйти за ее пределы. Допущение — если нет звезд, то нет и морали. Нечто в мироздании стремится изменить его. Проводниками изменений выступают трое главных героев — Кирилл, Одри и Фарелл. Каждый из них и мироздание через них, как медиаторов, проигрывает различные варианты бытия с тем, чтобы найти ту вероятностную линию, где нет Крышки, где существуют подлинные звезды, мораль, добро.
Здесь нет солнца и звезд. Здесь каждый воюет против всех. Здесь вампиры уживаются с сиренами, а сверхцивилизация — со всадниками Апокалипсиса. И действует странное Общество бумажных человечков, чьи представители вершат свое правосудие вне морали и закона. Они существуют между жизнью и смертью, в своем персональном аду, и не осознают, что их главная цель — умереть.
Заключительная часть романа «Иероглиф». Странствия неприкаянной души завершаются… Сетевая публикация.
Человек впечатлителен, и его мозг может сам создавать симптомы различных болезней. Профессор Макс Редфорд, выдающийся доктор, подвел писателя к бледному молодому мужчине с выступающими ребрами. И вдруг доходяга за несколько минут стал крепким и здоровым парнем. Выяснилось, что такова сила гипноза Макса. А можно ли гипнозом превратить человека в мертвеца? Эксперимент начался…
Пол прожил с женой долгую счастливую жизнь, но настал день, когда память и разум Гвендолин начали слабеть. Пол готов на все, чтобы вернуть любимую. Рассказ − номинант премии Хьюго за 2006 год.
На фабрику по производству радиол попадает рабочий из будущего. Находясь в состоянии частичной амнезии, он создает загадочный аппарат — твонк и маскирует его под продукцию фабрики. Что натворит эта «безобидная» радиола, попав к обычным людям?
Для преступников настали тяжелые времена — возможно восстановить всю прошлую жизнь человека.Но карается только умышленное убийство. Значит, чтобы разработать и подготовить преступление, надо не давать ни малейшего повода заподозрить в этом себя. И подготовленное убийство должно выглядеть как импульсивное…
До какой степени алкоголь влияет на логику мужчин, и на все происходящее? Двое мужчин начинают разговор в баре. По мере того, как история развертывается, начинают распадаться границы между действительностью и фантазией.
Что, если вы получите возможность «перематывать» время назад, возвращаясь в прошлое на 10 минут? Сможете ли вы достойно распорядиться представленным шансом? Улучшите вы свою жизнь или загоните себя в тупик в бесконечных попытках исправить содеянное? Игорь – обычный парень «с рабочих окраин»: без семьи, без денег, без перспектив. Благодаря случаю, он получает «ретенсер» – устройство, отправляющее владельца на 10 минут в прошлое. Решив, что это шанс исправить свое финансовое положение, герой совершает ряд необдуманных поступков.