Мексиканские негодяи - [27]

- А тогда сколько в миле часов?

- Смотря каких – настенных или наручных… Короче говоря, все в мире относительно. Ты же сама была продавщицей и знаешь, что в килограмме бывает то 900, то 800 граммов. Это все придумал Эйнштейн в своей теории относительности.

- Вот, негодяй, лучше бы придумал клюкву в сахаре!

- Но ее же уже придумали.

- Ну и что? Ее же все равно всегда не хватает. Так что ее можно было бы придумать и второй, и третий раз.

- Ладно, спи, Мария, и пусть тебе приснится, сколько в миле граммов.

121.

- Мария, Мария!

- Что с тобой, Антонио, почему ты такой встревоженный?

- Я только что слышал ужасную вещь. В Мексике появились ядовитые кактусы. Их укус смертелен!

- Какой ужас, Антонио! Подожди, кактусы же не кусаются.

- Ну, да!… Да? Вообще-то не кусаются, но если уж укусят, то пиши пропало.

- Написала. А в середине «а» или «о»?

- Что?

- Ты же сказал «пиши «пропало». Я написала, только я не знаю, через «о» или через «а».

- Мы столько лет вместе, Мария, но есть в тебе что-то, чему я не перестаю удивляться. Короче, я записался в отряд по уничтожению кактусов. Дай мне тридцать песо, и я пойду.

- А почему так много?

- Потому что много не мало. Это вступительный взнос. На него мне выдадут каску, шинель, сапоги и две бутылки противоядия. Может быть даже хватит на три, правда, тогда не останется на закуску.

- Антонио, а это не будет как в прошлый раз, когда ты отправился ловить прикроватные тумбочки, которые охотились за людьми, и потом мне звонили в три часа ночи из больницы?

- Мария, не путай разные вещи. Тогда у меня начиналась белая горячка, а сейчас я просто хочу выпить… в смысле, принести пользу своей стране. И вообще, не смей меня подозревать, я порядочный человек, заруби это себе на носу!… Мария, что ты делаешь?… положи мачете… господи, какой кошмар! Разрубила нос пополам. Мария, когда придешь в сознание, иди к врачу, слышишь. А меня ждет Национальная Армия спасения Мексики от тумбочек… от кактусов.

122.

- Ан…т…нио… Ант…о…о…

- Мария, что с тобой? Что ты делаешь?

- Ан…т…нио… Ант…о…о…

- Мария, прекрати размахивать руками. И вообще, посмотри на себя – посинела, выпучила глаза. Фу!

- Ан…т…нио… Ант…о…о…

- Хватит гавкать, как собака… А, я догадался, ты изображаешь ту женщину в сериале, которая подавилась сливой. Похоже!

- Ан…т…нио… Ант…о…о…

- Так, это уже не смешно. Что ты валишься на меня? Встань немедленно. Я тебя сейчас ударю сковородкой, слышишь?

- Ан…т…нио… Ант…о…о…

- Ну, ты дождалась. (Бьет).

- Ой, Антонио, спасибо тебе.

- Спасибо? Странно, раньше, когда я бил тебя сковородкой, ты меня не благодарила. Ну, на еще. (Бьет).

- Не в этом дело. Я подавилась.

- Подавилась? Так тебя же надо срочно ударить по спине! (Бьет).

- Нет, Антонио, я уже все.

- Все? Не смей так говорить, Мария, я спасу тебя! (Бьет).

- Анто… нио… я…

- Она уже не может говорить. Бедная Мария! (Бьет).

- А-а-а…

- Сейчас, Мария, сейчас, я ударю тебя табуретом… (Бьет).

- Э-э-э…

- Умерла. Несмотря на все мои попытки ее спасти. Какая ужасная смерть…

- (Шепчет). Анто… нио…

- Нет, еще жива. Подожди, Мария, я прыгну на тебя ногами. (Прыгает). Нет, не помогло. Скончалась. Ай-яй-яй. Впрочем, мне не в чем себя упрекнуть. Вряд ли кто-то смог бы сделать для нее больше, чем я.

123.

- Мария, Мария!

- Что с тобой, Антонио, на тебе лица нет?

- Мария, я хочу рассказать тебе что-то ужасное.

- Ой, я, кажется, догадалась. Ты съел все кактусовое рагу, которое я приготовила на неделю?

- Да, но в этом как раз нет ничего плохого. Я узнал про себя страшную вещь. Оказывается, меня похитили из роддома и положили на мое место совершенно другого человека. Так вот я – этот другой человек.

- Откуда ты это узнал?

- Мне рассказала акушерка, которая меня принимала. Она сорок лет разыскивала меня, рассказала все и умерла от алкоголизма прямо у меня на руках.

- Что же получается, что я живу уже почти тридцать лет с совершенно посторонним мужчиной?

- Да. И это, кстати, не делает тебе чести. Так что я развожусь с тобой. Но ты можешь не переживать, потому что разводиться-то с тобой буду не я, а этот никому не известный человек. А на самом деле я даже никогда не был с тобой знаком.

- А где же тогда ты?

- Не знаю. Настоящий я сейчас неизвестно где, и я решил отправиться на свои поиски.

- А как же ты будешь его искать… ну, того, который ты?

- Акушерка рассказала мне его приметы: рост 52 см, вес 4 кг 800 гр, красный, сморщенный, ни одного зуба.

- Да, Антонио, человек в 47 лет с такими приметами будет сразу бросаться в глаза.

- Вот, Мария, значит, я легко найду его и приведу к тебе. С этого момента жить с тобою будет он.

- Но я же люблю тебя!

- А это как раз и буду я – настоящий.

- А что же будет с тобой ненастоящим?

- Не знаю, я об этом еще не думал. Возможно, уеду в Гваделупу… недельки на две. Все лучше, чем жить не своей жизнью. Прощай, Мария!

- Прощай, мой, но не мой Антонио.

124.

- Антонио, Антонио!

- Что, Мария?

- У меня большая радость – я устроилась на работу.

- Прекрасно. Наконец-то будет работать хотя бы еще один член семьи.

- А кто еще у нас работает?

- Наш пес Бенито.

- Ах, да, бедный Бенито. Работать поводырем у этого негодяя Альвареса, который притворяется слепым.