Мексиканские негодяи - [12]

- Немедленно переключай, Мария. Уж лучше посмотрим «Бандитский Мехико». Он тоже плохой, но, по крайней мере, понятно, что там происходит.

63.

- Мария, почему ты не выключила в ванной свет? Мария! Мария, ты где?

- Я в ванной. Что ты хотел, Антонио?

- Я хотел спросить, почему ты не выключила в ванной свет?

- А-а… наверное, я просто забыла.

- Никогда больше так не делай, Мария. А то у нас такие счета за электричество.

- Или нет, Антонио, это не я. Это наш сын, негодяй Педро. Он никогда не выключает за собой свет.

- Ты бредишь, Мария. Наш сын негодяй Педро уже две недели в мексиканском пионерском лагере собирает кактусы и, наверняка, втихую гонит из них самогон.

- Ой, нет, Антонио, я вспомнила. Я включила в ванной свет, потому что я в ванной.

- Я не спрашивал тебя, почему ты включила свет. Я спросил, почему ты его не выключила. Запомни, Мария, свет может гореть в ванной только в двух случаях: либо когда там я, либо когда я забыл его выключить. Вот. (Щелчок выключателя).

- Ой, Антонио, у меня погас свет!

- Не волнуйся, Мария, это я его выключил.

- А что же мне делать? Ведь я моюсь, и мне ничего не видно.

- Выходи оттуда. Какой смысл мыться, если не видишь, что моешь. Заодно сэкономим воду.

- Я не могу выйти, Антонио, я не вижу дверь.

- Тогда сиди там, пока мне не понадобится туда за чем-нибудь зайти. Только выключи воду.

64.

- Мария.

- Да, Антонио.

- У меня радостная весть. Я женюсь.

- Ура, ура, как я рада за тебя, Антонио! Поздравляю!… Ой, подожди. А как же я?

- Я уже все придумал. Я избавлюсь от тебя, Мария.

- Каким образом, Антонио?

- Я подсыплю тебе стрихнин в кофе. За завтраком.

- Но, Антонио, во-первых, это жестоко, а во-вторых, я не люблю кофе со стрихнином.

- Тебе же очень нравится, как я варю кофе. А я, так и быть, положу не два, а три кусочка сахара.

- Ой, это наверняка будет так вкусно! Но, все-таки, стрихнин…

- Ну, хорошо, я подам к кофе горячие кактусовые булочки.

- Мои любимые кактусовые булочки?! Хорошо, Антонио, я согласна. Тогда расскажи мне, в чем будет невеста, ведь я этого уже не увижу. И вообще, на ком ты женишься?

- На Августе.

- На этой молодой длинноногой негодяйке? Не делай этого, Антонио!

- Но почему, Мария?

- Потому что через двадцать лет она будет старая, толстая и сварливая, как я. И зачем тебе ждать столько времени, если я уже есть.

- Правда, Мария, я об этом не подумал. Столько ждать я не могу. Алло, это молодая длинноногая негодяйка Августа? Это Антонио. Я не могу столько ждать, убирайся из моей жизни, между нами все кончено. (Кладет трубку).

- Какой ты у меня решительный, Антонио.

- Да, Мария, я такой.

- Хотя, честно говоря, я уже так рассчитывала на кофе с кактусовыми булочками, тремя кусочками сахара и стрихнином…

65.

(Звонок в дверь).

- Кто там?

- Открывай, Мария, это я.

- Ой, Антонио, а почему это ты? Ты же должен был приехать послезавтра. Я не могу тебя пустить – я не успела подготовиться.

- Что это значит – подготовиться?

- Ну… я не накрасилась, не выщипала брови…

- И не надо их выщипывать, Мария, без бровей ты будешь еще хуже.

- Потом, я не успела приготовить твои любимые кактусовые котлеты.

- Не страшно, приготовишь их завтра.

- Ну, вот завтра и приходи.

- Э-э-э, Мария! (Звонок в дверь).

- Кто там?

- Это же я, твой муж Антонио.

- Что тебе нужно, я тебе уже все сказала?

- Я хочу домой. Я очень устал, и мне нужно в туалет.

- Я не могу тебе открыть, потому что… господи, что же придумать?… а-а, ладно – у меня любовник под кроватью.

- Нет, так не годится, Мария. Под кроватью я его сразу замечу. Спрячь его хотя бы в шкаф.

- Антонио, это тоже не выход. Ведь ты всегда сначала заглядываешь под кровать, а потом лезешь в шкаф.

- Как ты хорошо меня знаешь! Ну, тогда пусть лезет в окно.

- Но у нас же восьмой этаж, он может разбиться.

- Ну и пусть, заведешь себе нового.

- Но… хотя да, ты прав. Погоди минутку.

- Только давай быстрее, Мария, я очень хочу в туалет.

- Эй, мой любовник, негодяй Балестрос, вылезай из-под кровати и лезь в окно. Пришел мой муж. (Крик, падение). Ну вот, уже пятый. Почему они не могут удержаться на этом карнизе? Антонио, заходи.

- Здравствуй, Мария, я вернулся.

- Антонио, какая неожиданность! Я так рада, что ты вернулся!

66.

- Мария.

- Да, Антонио?

- Скажи, ты любишь плохую музыку?

- Конечно, Антонио. Ведь хорошая музыка такая тяжелая, скучная, и обязательно что-то выражает. А плохая музыка – такая хорошая. Она легкая, веселая, и под нее можно танцевать.

- Вот и я думаю, Мария – зачем эти негодяи-композиторы пишут хорошую музыку? Ведь ее все равно никто не слушает, кроме горстки негодяев, которые притворяются, что им это нравится.

- А вот кто меня особенно раздражает –так это эти напыщенные негодяи во фраках, которые размахивают руками прямо перед носом у музыкантов. Помнишь, как ты исподтишка метнул в одного такого монетку? Он от боли быстрее замахал руками, оркестр сбился, публика стала свистеть, а его унесли на носилках. Я тогда так тобой гордилась.

- Да, я помню, было очень весело. Кстати, если бы тогда у тебя в сумочке нашлась монета не в десять, а в пятьдесят песет, то он больше вообще никогда не смог бы размахивать руками.