Механизм Времени - [43]
На миг тоннель превратился в змеиное жало, раздвоившись. Издалека, сквозь толщу земли и камня, долетел глухой удар колокола. Торвен отчаянно замотал головой. Неужто – галлюцинации? Чудится плеск воды, вкрадчивый шепот за спиной. С потолка падают капли...
Нет тут никаких капель!
Здесь сухо. Работа с электричеством не терпит сырости. Каменная крошка скрипит под ногами. Пыльная кладка, паутина под потолком. Туннель перестал двоиться. И плеск воды утих. Хромой Бумажный Червь полз во чреве гиганта. Вот и желудок. Для червей он безопасен. Ползем дальше. А остальным – добро пожаловать!
Переварит, как миленьких.
Перед ними гостеприимно распахнулась крепкая дверь из дубовых досок. Так и оставить? Нет, слишком явный намек. Надо прикрыть, но не до конца. За дверью находилась круглая зала, шагов пятнадцать в поперечнике. В центре – толстая колонна, уходящая в потолок. На стенах горели масляные светильники. Панели из светлой липы – резьба, фигурные выступы.
Под ногами – толстый ковер; под ковром – слой асбеста...
Покрытие глушило звук шагов. Это позволило услышать: далеко, на том конце тоннеля, с треском вылетела дверь. Прорвались! Надо спешить. Осталось жалких семь шагов. Шесть. Пять.
Четыре...
Волной прибоя надвигался топот. Не знай Торвен, насколько узок проход – решил бы, что в подземелье ломятся боевые слоны Ганнибала. Скрежет когтей по камню, шуршанье, плеск... Нет, и впрямь – плеск!
...три. Два. Один.
Добрались!
Дверь – копия предыдущей – захлопнулась за спиной. Зануда устало прислонился к стене, перевел дух. Достал платок, вытер пот со лба.
– Благодарю за помощь, господа. Теперь уходите. Здесь я управлюсь сам.
– Вы уверены, гере?..
– Абсолютно. Бего-о-ом... марш!
Послушались. Унеслись.
– Рад видеть вас в добром здравии, дядюшка Торбен!
Непослушными пальцами Зануда расстегнул верхнюю пуговицу сюртука. Ему вдруг сделалось жарко. Напротив, на скамеечке, сидел Воплощенный Романтизм, положив руку на зловещего вида рычаг. Самое место для поэта! – подвалы замка, коридор уводит во тьму...
Ах, наш милый Андерсен!
– Что вы тут делаете?!
Длинный Нос обиделся.
– Я, между прочим, на боевом посту! Выполняю задание гере Эрстеда: дежурю у заветного рычага...
– Задание? Что вы мне врете!
– Я!.. Я – правду...
– Гере Эрстед все время был рядом со мной! Он никак не мог дать вам задание. И вообще – почему вы не в сушильном шкафу?
– Там места мало... хлам там, я не помещаюсь...
– А здесь, значит, помещаетесь? У рычага?!
– Это очень важный рычаг! Ну хорошо, пусть не гере Эрстед... Меня тут лаборанты оставили. Сказали: каждая рука на счету. Им воевать хочется! – а я, значит, дежурю. Вроде как часовой под домашним арестом...
– Благодарю за службу, юнкер Андерсен! Я принимаю у вас пост. Вы возвращаетесь в распоряжение...
Романтизм возмутился:
– Ну уж нет! Это дело поручили мне! Никуда я не уйду.
Обыкновенно бледный, поэт раскраснелся, как от жары. Торвену очень хотелось погнать Ханса Христиана взашей – но воспитание не позволяло. А уж пререкаться с нахальным пиитом...
– Смотрите! Они уже здесь!
Забыв о раздорах, оба прильнули к смотровому иллюминатору. Сквозь толстенное стекло зала смахивала на гигантский аквариум. Первой вбежала гиена – закружила, понеслась вдоль стен, ища выход. Впервые Торбен Йене Торвен увидел тварь при свете, да еще так близко. Жуткие когти на мощных, кривых лапах. С боков космами свисает шерсть – темно-рыжая с подпалинами. Спина горбом...
Что же это такое, в самом деле?!
Гиена безошибочно определила, что за ней наблюдают, – оскалилась в зловещей гримасе. Добравшись до запертой двери, стала с душераздирающим скрежетом драть ее когтями.
– Адская гончая! – восхитился гере Андерсен. – Какая прелесть!
Вслед за зверем в залу начали протискиваться мертвецы. «О Боже!» – Торвен задохнулся, едва удержавшись от крика. В числе первых шел сеньор-сержант Ольсен, ухмыляясь простреленным ртом. Аркебузу ветеран держал за ствол, как дубину. За ним тащились синюшные свеоны, тараща слепые бельма. Вокруг шей – «жабо» из водорослей, лица изъедены рачками и рыбами...
Накатил приступ тошноты. Рядом затравленно икнул Воплощенный Романтизм. Душно! Воздуха мне, воздуха! Лицо пылает, как в лихорадке, тело горит. Кажется, одежда сейчас задымится и вспыхнет...
За гостями тянулись цепочки мокрых следов. С утопленников текли ручейки грязной воды. «Как бы не замкнуло раньше времени! – забеспокоился Торвен. – Нет, спешить нельзя. Пусть соберутся все».
Мертвецы прибывали. Кое-кто размеренно колотил в запертую дверь. Дверь вздрагивала, но держалась. Доски в три пальца толщиной! – лишь бы петли не подвели...
– Вы видели?! Наш сторож!
– Видел...
В залу втянулся кипящий вихрь, похожий на кашу, сбежавшую из кастрюли. Каша бурлила, лилась через край – мелькнул лоскут кожи, утыканной иглами, ряд зубов-крючьев; вбок уползло, извиваясь, бородавчатое щупальце. Опасно завибрировала стена-многослойка. Тяжкий рокот сочился через дерево, камень и металл, давил на уши, сотрясая тело горячечным ознобом. Воздух комом застрял в глотке – ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Пора!
Он потянулся к рычагу – и отпрянул. Перед лицом встала жаркая стена огня. Этого не могло быть. Вокруг камень! Здесь нечему гореть!.. Но все чувства взбунтовались, не желая подчиняться приказам рассудка. Рычаг обжег пальцы. Искалеченная нога подвернулась, и Зануда растянулся на полу.
В Японии царит Эпоха Воюющих Провинций. Все сражаются со всеми, горят крепости и монастыри, вороны пируют на полях боев. Монах-воин Кэннё, настоятель обители Хонган-дзи, не может больше видеть этот ужас. Он просит будду Амиду сделать что-нибудь, что прекратило бы кровопролитие, и милосердный будда является монаху. Дар будды изменит всю дальнейшую историю окрестных земель, превратив Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Вскоре правительство Чистой Земли учредит службу Карпа-и-Дракона, в обязанности которой войдут разбирательства по особым делам, связанным с даром будды.
Кто не слышал о знаменитом монастыре Шаолинь, колыбели воинских искусств? Сам император благоволит к бритоголовым монахам – воинам в шафрановых рясах, чьи руки с выжженными на них изображениями тигра и дракона неотвратимо творят политику Поднебесной империи. Но странные вещи случаются иногда в этом суетном мире Желтой пыли…Китай XV века предстает в книге ярким, живым и предельно реалистичным. Умело сочетая традиции плутовской новеллы с приемами современной прозы, тонкую иронию и высокую трагедию, динамичный сюжет в духе «Путешествия на Запад» – с оригинальными философскими идеями, авторы добиваются того, что вращение Колеса Кармы предстает перед читателем в абсолютно новом свете.
Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.
Силы Света и силы Тьмы еще не завершили своего многовекового противостояния.Лунный Червь еще не проглотил солнце. Орды кочевников еще не атаковали хрустальные города Междумирья. Еще не повержен Черный Владыка. Еще живы все участники последнего похода против Зла — благородные рыцари и светлые эльфы, могущественные волшебники и неустрашимые кентавры, отважные гномы и мудрые грифоны. Решающая битва еще не началась…Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, в своих новых про — изведениях открывают перед читателем масштабную картину непрекращающейся магической борьбы Добра и Зла — как в причудливых иномирьях, так и в привычной для нас повседневности.
Закон будды Амиды превратил Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Отныне убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден – самурай из Акаямы, дознаватель службы Карпа-и-Дракона – расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений, уже известных читателю по роману «Карп и дракон». Но даже смерть не может укротить человека, чья душа горит в огне страстей. И теперь уже не карп поднимается по водопаду, становясь драконом, а дракон спускается с небес, чтобы стать карпом.
Закон будды Амиды гласит: убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден, самурай из службы Карпа-и-Дракона, расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений. Но люди, чья душа горит в огне страстей, порой утрачивают облик людей. Мертвые докучают живым, в горной глуши скрываются опасные существа, а на острове Девяти Смертей происходят события, требующие внимания всемогущей инспекции тайного надзора. Никого нельзя убивать. Но может, кого-то все-таки можно? Вторую книгу романа «Дракон и карп» составили «Повесть о голодном сыне и сытой матери», «Повесть о несчастном отшельнике и живом мертвеце» и «Повесть о потерянной голове».
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».
«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?
Идет по путям-дорогам лютнист Петер Сьлядек, раз за разом обреченный внимать случайным исповедям: пытаются переиграть судьбу разбойник, ученик мага и наивная девица, кружатся в безумном хороводе монах и судья, джинн назначает себя совестью ушлого купца, сын учителя фехтования путает слово и шпагу, железная рука рыцаря-колдуна ползет ночью в замковую часовню, несет ужас солдатам-наемникам неуловимый Аника-воин, и наконец игрок в сером предлагает Петеру сыграть в последнюю игру.Великий дар – умение слушать.Тяжкий крест – талант и дорога.
Бывший фармациус-отравитель при дворе Фернандо Кастильского становится ревностным монахом. Смешной подросток из села Запруды – сперва бродягой, а потом и наследником короны. Дочь Гаммельнской Пророчицы – талисманом хенингского Дна. Влиятельная Гильдия Душегубов творит Обряды, без которых плохо придется сильным мира сего. Благородные рыцари безоружны, зато простолюдины вооружены до зубов, согласно казенным предписаниям. И, этаж за этажом, воздвигается новый Столп Вавилонский, взамен разрушенного однажды.А все потому, что иранский врач Бурзой, прозванный Змеиным Царем, шесть веков назад решил изменить мир к лучшему…
Человечество – большой манипуляционный кабинет, где все манипулируют всеми.Подросток Арсен Снегов, мастер компьютерных игр, понял это раньше других. Таланты геймера не остаются незамеченными: он оказывается сотрудником странной конторы, якобы занимающейся разработкой новой игры… Но кто знает, что там творится на самом деле?«Цифровой, или Brevis est» – новый роман знаменитого дуэта Марины и Сергея Дяченко, лауреатов множества литературных премий, – не оставит читателя равнодушным.«Цифровой, или Brevis est» продолжает цикл «Метаморфозы», начатый романом «Vita Nostra».
Жизнь Саши Самохиной превращается в кошмар. Ей сделали предложение, от которого невозможно отказаться; окончив школу, Саша против своей воли поступает в странный институт Специальных Технологий, где студенты похожи на чудовищ, а преподаватели — на падших ангелов. Здесь ее учат… Чему? И что случится с ней по окончании учебы?