Механикус практикус - [7]

Небольшой толчок со скалы во время отлива и сумасшедший умирал от падения на острые камни не мучаясь. Наверное… А прилив заберет тело и не оставит от сошедшего с ума и следа. К моему счастью Кенс произнося такие страшные слова не смотрел на мое лицо, он был занят моими документы, иначе он мог бы что-то заподозрить. Ведь разговоры о сумасшедших меня пугали, я боялся что всё, что я вижу ночью и после нее это всего лишь первая ступень, ведущая к настоящему безумию. Мои сны после этого стали моей тайной, а о том, что происходило после пробуждения, я старался и сам не думать. И вот уже два месяца как я спал раз в три дня, а мое замученное состояние никого особо не волновало кроме Кенса. Но он так и не увидел как круги под глазами стали для меня обыденностью, ведь после моей второй тройки дней без сна он уехал по делам в другой порт, где была семья одного из погибших моряков. В скором времени как Кенс покинул приют к нам приехали Они.

Карета, запряжённая четырьмя лошадьми, подъехала к приюту практически бесшумно, за каретой на разномастных лошадях следовали четверо стрелков, с плохенькими, местами покрытыми ржавчиной, потертыми, но все же ружьями. Вид всадников не внушал доверия, но и на бандитов они вроде не были похожи.

А в тот момент когда всадники спустились с лошадей, из кареты вышла вся в черном дама с прикрытым вуалью в знак траура лицом, позади которой следовал огромный мужчина в серой шляпе и простом, но добротно сшитом костюме. На его груде полыхала на солнце толстая металлическая пластина, заменяющее ему нагрудную броню.

Я сразу понял, что это за нами, больше не за кем было приезжать так пафосно, подобные этим гостям люди не посещают приют, и поспешил сообщить домоправительнице Марии о гостях. Когда я вышел в коридор из кабинета домоправительницы мимо меня прошествовала дама в пышном черном платье. Она, как и следующий за ней огромный мужчина с бакенбардами, лишь скользнула по мне безразличным взглядом. А я вот рассмотрел их очень внимательно и тщательно, Гриша приходил ко мне прошлой ночью и чуть не довел меня до икоты от напряжения и страха. Больше он не был командиром сорокапятки, он занимал иную должность, теперь он воевал на невидимом фронте, как любил он повторять, и я немного подчерпнул у него навыков наблюдательности. И так как он снился мне прошлой ночью, эта профессиональная особенность сейчас была очень остра. На правой щиколотке женщины, сокрытый черной тканью платья, находился револьвер в кобуре для скрытого ношения, а ее печальное лицо было словно вырезано из серого камня, лицо убийцы, не боявшейся замарать черные перчатки на руках, в которых были спрятаны две заостренные спицы, и они вероятно отравлены.

Мужчина же не скрывал свое оружие: два блестящих, огромных револьвера чудовищного калибра покоились в его кобурах на бедрах, но я не увидел на них особых потёртостей от частого применения, они были словно новые. А вот два ножа с затертыми до блеска рукоятками, раскрывали в носящем металлический нагрудник мужчине воина преимущественно ближнего боя. Под ним скрипели доски приюта, а в некоторых местах он пригибался, придерживая свою широкополую серую шляпу. И это происходило там, где я мог до нависающей с потолка балки допрыгнуть и еле-еле коснуться пальцами. Воин был тяжел, но это были мышцы, а не полнота, и если принимать во внимание что он больше опирается на ножевой бой чем на револьверы, то я даже боюсь представить как он хорош в контактном бою. Но главное из всех моих наблюдений, это то что, по лицам этих двух я понял, что, не смотря на то, что моя внешность сильно выделялась среди остальных детей, они меня не узнали.

Через две минуты, как эта странная парочка зашла в кабинет домоправительницы, Мария выглянула из-за двери и позвала меня с Терой внутрь.

На столе в небольшом кабинете была целая кипа бумаг, и когда я зашел Мария уже отправила за начальником нашего порта, Брансом, одного из старших мальчишек с устной просьбой прибыть в приют для оформления бумаг по выдаче Камора и Каморос родственникам. Огромный воин с женщиной сидели на стульях у дальней стены, стул под здоровяком постоянно поскрипывал, не рассчитанный на такой вес. На меня с Терой женщина смотрела очень внимательно и постоянно поглядывала на своего сопровождающего, а вот сам воин с золотой печаткой на руке по-доброму нам улыбнулся.

− Я Мэрилин Пенс, в девичестве Мэрилин Камор, — холодно проговорила брюнетка лет тридцати пяти, привстав и слегка наклонив голову в сторону Теры. — Я предпоследняя ваша родственница, троюродная сестра вашего отца, Диро Каморос.

− Я Пэнс, Грегори Пэнс, — сняв шляпу проговорил здоровяк и я увидел насколько он стар. Ему было за сорок пять, но он был все еще в прекрасной физической форме, а в его голосе чувствовалась власть. — Я обеспечиваю правопорядок в городке Гердо северной части Корта, федерации Стаун.

− Мы вышлем письмо вашей бабушке Агне Каморос когда прибудем в Гердо, — заговорила Мэрилин, когда Пенс замолчал, а все это время Мария тихо сидела и внимательно слушала. — Я не видела Агне с момента моей свадьбы десять лет назад, а ты, Тера родилась четыре года назад, когда Диро убыл за океан, в Человеческий улей, обучаться. Я тебя даже не узнала в коридоре, Джонни. И, я смотрю что ты тоже не можешь вспомнить меня ни…