Механик и все-все-все - [50]

— Ты бы… это… поела что ли, — жалобно взмолился друг, не выдержав моей психологической атаки, и с сожалением отложил вилку в сторону.

— Нет, я не хочу. Ты кушай-кушай.

— Кать, если найдется, хоть один мужик, который тебя сможет выдержать, я ему памятник поставлю.

— Посмертно? — ехидно предложил Шэйн.

Я повернулась к нему. Парень сидел, облокотившись о спинку кресла, и смотрел в сторону, но уголки губ изогнулись в едва различимой улыбке.

— Другого памятника не получится, — единодушно согласился с ним Азар и довольно осклабился.

— И я тоже вас люблю, мальчики, — ласково пропела я, а у самой морда хитрая-прехитрая.

Больше не обращая на меня внимания, Азар снова приступил к вожделенному завтраку. За соседним столиком незаметно появился вампир и сел как раз за спиной инженера, но так, что я, к сожалению, его видела. Шутить расхотелось тут же. Настроение упало к отметке ниже нуля. Вспомнился сон и другие неприятные ассоциации, связанные с вампирами.

Мужчина клыкасто улыбнулся, демонстрируя белоснежный оскал, и приветливо кивнул головой. Я сдержанно кивнула в ответ и перевела взгляд в пустую тарелку.

— Кать? — осторожно позвал меня Азар. — Ты, что обиделась?

— Глупости, какие, — небрежно отмахнулась я, стараясь придать лицу шутливое выражение. — Когда я на тебя обижалась? Не бери в голову, — и быстро перевела тему. — Лучше скажи, у нас, что сегодня раздельное питание?

— В смысле?

— Мы отдельно, Юлия и Ворон тоже.

— А-а-а, ты об этом… — улыбнулся друг. — Пусть побудут наедине. К тому же собираясь вместе, мы больше привлекаем внимания. Не думаю, что Шаргису понравится, если узнают о нас.

— Логично. Кстати, Шэйн, а что нам сегодня предстоит делать?

Тергиш проследил, как вампир расплачивается за кофе и уходит, и только после этого ответил:

— Есть несколько вещей, которые Шаргис хочет продать и еще парочка, которые хочет приобрести. Все их нужно проверить.

— Они сейчас здесь?

— Часть, принадлежащая Шаргису здесь, ее вам доставят в любую минуту, а за двумя другими необходимо съездить к продавцу.

— Подожди, Шэйн, — я непонимающе наморщила лоб и подалась вперед, пододвигаясь к парню, — я ничего не понимаю… А как мы можем осматривать то, что еще не приобретено? Ведь товар выставляется на аукционе и только после покупки можно удостовериться в его качестве. Или у вас тут практикуется свободный доступ всех желающих к выставленным на продажу лотам?

— Детка, — фамильярно — ехидно протянул он, наклонившись к моему лицу вплотную, — неужели ты думаешь, что здесь все честно и открыто? Большинство лотов продаются и покупаются по заранее оговоренной цене и условиям. Аукцион нужен для отвода глаз и подтверждения факта «честного» и публичного приобретения товара, — последние слова он произнес особенно ядовито.

За «детку» стало обидно. Слишком это издевательски прозвучало, а еще захотелось дать чем-то тяжелым поэтому надменному высокомерному лицу.

— Можно было объяснить и без «детки». Нашел ребенка, — пробурчала я, обиженно, отворачиваясь.

— Не можно. Ты по-другому не понимаешь.

Я зло засопела и, сощурившись, сердито посмотрела в его глаза. Началась битва взглядов: сердито — обиженного (это я) против надменно-ироничного (это Шэйн).

Вот же, гаденыш! С пол-оборота завел! Сидит теперь… ухмыляетс-я-я. Вроде бы и не сказал ничего обидного и прав (почти), а все равно разозлил.

— Ну, я… это… пойду я… в холле вас подожду, — промямлил Азарий и подло дезертировал.

— Подожди, я с тобой! — крикнула я вдогонку, вставая из-за стола.

— Стоять! — повелительно прикрикнул Шэйн и преградил мне путь, вытянув ногу.

— Это еще почему?

— Выйдешь из-за стола только после того, как поешь.

Лицо было беспристрастным, а тон не терпел возражений.

Я обреченно опустилась в кресло и тяжко вздохнула.

— Шэйн, ну чего ты такой вредный.

На каменном лице расплылась по-особенному злая и ядовитая улыбка, придавая ему сходство с демоном.

— Ты забыла, я невредный. Я бездушный.

— Ты безмозглый.

Согласна, грубо, но ведь, правда.

Лицо парня растеряло надменность, а во взгляде появилось то, чего бы я никогда не хотела увидеть в глазах любимого человека — на меня смотрели, как на… больную. Умственно.

Чтобы сгладить возникшую нехорошую паузы, я насыпала себе первый попавшийся под руку салат и примирительно сообщила:

— Ладно, раз ты так душевно радеешь за мое здоровье, так уж, и быть… съем чего-нибудь.

— Ну… ты, Катька и хамло! — он небрежно откинулся на мягкую спинку, сложив руки на груди.

— Да, я не подарок! Но и ты не именинник! — невозмутимо ответила я, нисколько не обижаясь на его слова, втайне радуясь, что Шэйн сбросил с себя холодную маску отчужденности. Ради такого и шутом побыть не стыдно.

— Может, скажешь, что с тобой случилось? Ведешь себя, честно говоря… — и он сделал неопределенный жест рукой в воздухе.

— Мне ночами такие кошмары снятся, что потом крышу сносит.

— Плохо спала?

— А то ты сегодня с утра не заметил? — ехидно скривилась я.

Шэйн не удержался от короткого смешка. Вспомнил «утреннее виденье прекрасной красоты».

— И часто тебя кошмары мучают? — в его любопытстве сквозило еще что-то, но понять, что именно я не смогла. Не сочувствие, а скорее деловой интерес. Тяжело сказать.