Механический мир. Дилогия - [56]
От таких неаппетитных, мыслей он облился холодным потом, к горлу подкатил ком, во рту возник отвратительный кислый привкус.
Николай заметил, что с канадцем творится неладное, и успокоительно похлопал того по плечу.
— Да, брат, такая вот пакость! Меня тоже едва не вывернуло, когда увидел трубки, вросшие в тело! Хорошо, с утра маковой росины во рту не было, брюхо пустое, а то бы непременно опозорился. А этому, бритоголовому — хоть бы хны!
Действительно, монах-переводчик рассматривал выпотрошенного монстра, сохраняя полнейшую невозмутимость, не забывая при этом следить за каждым движением гостей и ловить их каждое слово. Но тут его ждало разочарование: воздухоплаватели переговаривались не на английском языке, который монах понимал довольно сносно, а по-французски. Курбатов же ограничивался отрывочными русскими фразами, по большей части, нецензурного свойства.
За этим неаппетитным занятием Юбер не заметил, как наступил вечер. Пора было заканчивать — работать при свете масляных плошек было невозможно. Русский отошёл от груды растерзанной плоти, в которую превратился человек-геккон, и принялся оттирать от крови свой кукри.
— Помните, мсье Бондиль, мы говорили о существах, которых Тэйлор использовал для горных работ? Я так понимаю, это они и есть, только не животные, а негры, и вдобавок, жестоко искалеченные!
Канадец скривился от отвращения.
— Вот, значит, как он использует невольников! Вместо того, чтобы гноить в шахтах, создаёт из них людей-гекконов!
— Знай несчастные что их ждёт — уверен, они предпочли бы смерть. Стать частью живой машины, лишиться не только свободы, но облика, данного от рождения! Меня мутит при мысли о том, что можно сделать что-то подобное с человеческим существом.
Юбер испытующе посмотрел на собеседника.
— Признайтесь, мсье Николя, вы что-то знали заранее, или хотя бы подозревали?
— Я знал ровно же, сколько и вы — просто сложил два и два. Вы ведь слышали о маршьёрах?
— О шагающих механизмах? Да, Паске показывал рисунки, дагерротипы и даже чертежи. Правда, самому видеть не пришлось — я покинул Париж до того, как Саразен пришёл на помощь Коммуне.
Русский закончил чистить нож и убрал его в ножны.
— Ну а мне приходилось не просто видеть маршьёры, но и сражаться на них. Так вот, вонючая гадость в ранцах людей-гекконов — та же питательная жидкость, что используется в шагоходах. Я заподозрил это ещё на берегу, когда рассматривал следы. Но тогда я подумал о маршьёрах, только иной конструкции — скажем, со ступнями, покрытыми гуттаперчей, или обтянутыми кожей. Но чтобы такое… Не могу представить, как Тэйлору удалось такое: насколько мне известно все попытки медиков совместить человеческие ткани с животными неизменно терпели фиаско. Но результат того стоит: — люди-гекконы намного крепче и сильнее обычных невольников и к тому же, их верность хозяину гарантирована.
— Что верно, то верно, мсье. Пока Тэйлор снабжает своих монстров питательной смесью, он может не опасаться ни бунта, ни побега. Без постоянной подпитки «мускулы-полипы» погибнут, и несчастные будут заперты в темнице из гниющей плоти! К тому же, «паровые ранцы» нуждаются в заправке топливом, смазке, ремонте, а для этого нужны квалифицированные техники!
— Да, вряд ли Тэйлор стал бы обучать рабов. К чему выпускать из рук то, что накрепко привязывает их к хозяину?
— Вы уже закончили? Если да, то я прикажу служителям убрать следы ваших… изысканий.
Монах-переводчик указал на то, что осталось от трупа.
Николай кивнул.
— Да, разумеется. Я бы ещё попросил спустить вниз ранец и образцы тканей, и хорошо бы сначала их заспиртовать. Мы сами не можем провести полноценное исследование, а вот учёным в Императорской Академии наук такая задача по плечу. Разумеется, за ваши труды будет щедро заплачено.
Монах покачал головой.
— Увы, это невозможно. Подъемники разрушены, для их восстановления потребуется много времени. На себе же вы такой груз не унесёте — если, конечно, хотите добраться до подножия скалы живыми.
Юбер, вспомнив о том, что ждёт их завтра, насупился.
— Что ж, не буду вам докучать. — Монах поклонился — низко, но без тени подобострастия. — Вас проводят в помещение, отведённое для отдыха. Выходить лучше с рассветом — надо преодолеть верхний участок тропы до того, как солнце поднимется над перевалом. Иначе ветер с верховий ущелья попросту сдует вас с карниза.
ГЛАВА XI
— Ничего, вашбродь, переберёмся. Слава богу, монаси верёвки дали, не пожадничали. А могли бы и не дать — выбирайтесь мол, рабы божии, как знаете, а сверзитесь, стало быть, такова ваша планида!
Без необыкновенной ловкости Курбатова кто-нибудь из них давно уже сорвался бы с тропы. Казак порхал по карнизам, как акробат по трапециям, успевая то бросить верёвку, то подстраховать в особенно опасном месте, то схватить в последний момент за руку, или за шиворот.
