Механический мир. Дилогия - [46]
Маршрут, которым добирался на Тибет Юбер Бондиль (через всю страну, с юга на север) был для русских закрыт: не успели бы они сойти на пристань в Кальткутте, Бомбее или Карачи, как сразу попали бы под плотный надзор. И уж конечно, колониальная британская администрация не дала бы им разрешения посетить внутренние районы Индии.
Можно было ещё пройти через Афганистан, перевалами Саланг и Спингар, Хайберским проходом, и далее, по отрогам Гиндукуша в Кашмир. Этот маршрут намного короче восточного, через Китайский Туркестан, если бы не одно «но»: афганцы, известные своей воинственностью, постоянно конфликтовали с англичанами, и о безопасном проходе не приходилось и мечтать. К тому же британцы не без оснований подозревали северного соседа в том, что он снабжает племена пушту оружием и деньгами и, как могли, сопротивлялись попыткам русских вторгнуться в зону их влияния.
Но теперь изнурительная дорога позади, остались сущие пустяки: подняться на отвесную каменную стену высотой в две тысячи футов, и уговорить неуступчивых стражей поделиться охраняемым добром. С первым проблем возникнуть не должно: недаром во вьюках ехал разобранный на части дирижабль. Второе тоже не должно вызывать затруднений — если верить профессору Саразену, монахи сами отдадут требуемое. И всё же, Николай места себе не находил. Неужели всё дело в загадочных трёхпалых следах на берегу горной речки?
Монастырь Лаханг-Лхунбо приткнулся к отвесной скале на высоте около шестисот метров. Белые, с бурыми черепичными крышами, постройки, прибежище трёх дюжин монахов, никогда не покидавших монастыря, гнездились на естественной террасе. Чуть выше, в скальной стене зияла огромная, полсотни шагов в поперечнике, дыра — грот Лхунбо, в котором и помещался знаменитый на всю Азию «реликварий».
Про пещеру болтали разное. Обитатели деревушки у подножия скалы, уверяли, что она тянется на много дней пути вглубь каменной тверди. Что разветвленные ходы соединяют гигантские залы, часть из которых тонут в вековечном мраке, в других тьму разгоняют огоньки тысяч лампад, а стены и потолки третьих вообще светятся сами по себе. Что сама пещера — жилище могучих змей-нагов, союзников вождя асуров Вемачитрѝна в его войне с царём богов Индрой…
Из-за чего началась война, Юбер так и не понял. Пытаясь вникнуть в нюансы древней, как этот мир, мифологии, он всякий раз запутывался в непроизносимых названиях древних народов, крепостей, именах богов и неизменно терял нить повествования. Но главное уяснил: монастырь Лаханг-Лхунбо (в крайне вольном переводе с тибетского «духовное хранилище всего на свете») построен в допотопные, в буквальном смысле, времена. И главные его сокровища сданы на хранение не одну тысячу лет назад.
Единственная дорога, по которой можно попасть в монастырь, представляет собой цепочку узких каменных полок, соединённых дощатыми, не более полуметра шириной, карнизами, уложенными на вбитые в скалу деревянные колышки. Тропа поднимается на стену зигзагами; там, где она меняет направление, располагаются дощатые платформы, опирающиеся на неширокие уступы. Эти платформы нависают одна над другой, и на каждой укреплён деревянный ворот с тысячефутовым канатом из полосок кожи яков. На конце каната висит большая корзина, способная вместить тысячи полторы фунтов ячменя или иных грузов.
С помощью этого примитивного лифта обитатели монастыря получают снизу провиант и прочие припасы. Поднимать или опускать людей строго запрещено: любой, будь то стремящийся в монахи неофит или паломник, жаждущий лицезреть священные реликвии, должен преодолеть смертельно опасную тропу, а потом вернуться по ней назад. Нередко, добравшись до заветной цели, некоторыене решались на обратный путь и оставались в Лаханг-Лхунбо навсегда.
Но обычно паломники даже не пытались подняться до самого монастыря, ограничиваясь посещением часовни на одной из платформ. Служат в часовнях монахи. Служба это пожизненная — раз ступив платформу, «смотритель» может покинуть её только после смерти. Обитатели Лаханг-Лхунбо, полагают, что все, что может случиться с человеком на «тропе йети» есть испытание благочестия и твёрдости веры, а потому, не ремонтируют дощатые карнизы до тех пор, пока те не обрушивались от ветхости — нередко, вместе с тем, кто имел несчастье там оказаться. Каменные карнизы со временем тоже выкрашиваются от действия ветра и воды. Монахи относятся к этому с философским спокойствием и заменяют камень колышками и досками — до очередного обвала.
Согласно местной легенде, монахам помогают йети. Ужасные полулюди-полузвери стерегут тропу, не позволяя человеку с дурными помыслами добраться до хранилища. Обитают эти создания в пещере, в самых тёмных и холодных гротах, как судачили в деревне, беспрекословно подчиняются монахам, выполняя для них тяжёлые работы. А один из деревенских жителей, когда путешественники принялись расспрашивать его с помощью переводчика-баба, клялся, что собственными глазами видел, как один из йети средь бела дня карабкался по скале к платформе подъёмника.
