Механический мир. Дилогия - [39]

Наконец, приготовления были завершены и караван, состоящий из тридцати пяти яков и вдвое большего числа верховых и вьючных лошадей, медленно пополз к перевалу. Юбер, по примеру своих спутников, облачился в тулуп, фетровую шапку с наушниками и валенки с голенищами, обшитыми кожей. Проводник-баба вручил ему очки, вырезанные из маленьких дощечек с мелкой сеткой из конского волоса вместо стёкол. Без таких очков защищающих глаза от белизны вечных снегов, можно пострадать от заболевания глаз, называемого «снежной слепотой».

Перевал сплошь затянуло облаками, и тропу приходилось нашаривать в сплошном «молоке». Но стоило достигнуть седловины, туманная пелена раздвинулась, подобно театральному занавесу, и перед путешественниками предстало величественное зрелище. На юге лежал, как на ладони, зеленый Кашмир; с севера на него взирало суровое, пустынное плато. Здесь Западный хребет Гималаев, прогибающийся седловиной перевала Зоджа Ла, отделяет Индию от нагорий Тибета, рассекая Кашмир на две части, не схожие одна с другой ни климатом, ни рельефом, ни нравами и обычаями населяющих их людей. К югу от хребта обитают потомки ариев, исповедующие брахманизм и ислам, а к северу лежит страна монголов-ламаистов. И хотя Ладхак находится под властью махараджи Кашмира, его связи с Тибетом куда сильнее, чем с индийской частью княжества.

Всеми этими сведениями Юбера любезно снабжал Раджит Сингх. Обычно они ехали бок о бок, и сикх рассказывал своему спутнику об этой удивительной стране где, по его словам, побывало до сих пор всего несколько десятков европейцев.

Обжигающе-холодный ветер, дующий с вершин, вмиг превратил влагу, пропитавшую одежды и шерсть животных в хрустящую ледяную корку. Юбер, хоть и сам страдал от стужи, невольно улыбался, видя, как дыхание Гималаев разукрасило караван. Лошади смешно болтали смёрзшимися в неопрятные ледышки хвостами, но особенно нелепы были яки: они шагали, широко раздвинув ноги, и тащили под брюхом бахрому сосулек, достающих до самой земли. И хотя им ещё предстоял изнурительный и местами опасный спуск с перевала, люди и животные оживились, задвигались быстрее. Лошади вытягивали шеи, мотали головами и ржали, яки издавали глухое мычание и ускоряли неторопливый шаг, предвкушая близкий отдых и кормёжку.

* * *

— Признаться, я вас не понимаю, почтенный Раджит Сингх. Устраивать механическую мельницу с приводом от паровой машины в нашей глуши?

Майор Энтони Донахью полностью соответствовал книжному образу офицера колониальных войск. Высокий, худощавый, с тонкими, в стрелку, усиками на лошадином лице. Не хватало, разве что, стека и пробкового шлема, аксессуара, совершенно бессмысленного в тибетском высокогорье.

— Позвольте с вами не согласиться, сэр Энтони. Основные блюда местной кухни — каша и лепёшки из ячменной муки. Ячмень-«грим», полудикий местный сорт привозят в Ладхак в основном, с юга, из селения Кхалси — там снимают по два урожая в год, против одного в высокогорном Лехе. Зерно мелят на ручных мельницах, в результате чего получается нечистая мука грубого помола. Не сомневаюсь, что механическая мукомольня будет загружена работой!

Резидент скептически покачал головой.

— Тибетцы чрезвычайно привержены своим обычаям. Они, видите ли, полагают, что ручные мельницы для ячменя сродни традиционно почитаемым молитвенным мельницам «мани-чхос-кхор», или «барабанам Мани» — и легко не откажутся от их использования. Боюсь, ничего, кроме убытков, ваша затея не принесёт!

Сикх развел руками, признавая поражение.

— Решительно, от вас ничего не скроешь, сэр Энтони! Ну, хорошо, буду откровенен: мукомольное производство — не более чем ширма. На самом деле я намерен устроить в Лехе фабрику по переработке редкого вида животного сырья.

— Вот как? — Англичанин нахмурился. — При всём уважении к вам, почтенный Раджит Сингх, я не могу приветствовать, когда вводят в заблуждение британскую администрацию…

— Насколько мне известно, управление делами Ладхака — прерогатива махаражди. — тонко улыбнулся сикх. — И я, как положено, поставил его в известность о своих планах. К тому же, никакого обмана на самом деле нет, ведь мукомольня тоже будет действовать. Что до побочного производства — я не хотел раньше времени предавать свои планы огласке. Вы же знаете, как быстро расходятся идеи, способные приносить прибыль!

— Прибыль? — насторожился резидент — А в чем, собственно, она состоит?

— Я и в мыслях не имел скрывать что-то от вас! Видите ли, один мой давний знакомый — он химик, работает в Оксфорде, — выделил из желез некоего вида слизня чрезвычайно устойчивый краситель изумительного изумрудного цвета. Дело это крайне выгодное — сырье, слизней, легко добыть в Китайском Туркестане в любых количествах. Можно даже наладить их выращивание, подобно тому, как выращивают личинки шелкопряда. Но если поставить фабрику там, то местные чиновники непременно наложат на неё свои загребущие руки, а нет, так рецепт красителя очень быстро утечёт на сторону. Тогда как здесь, в горной глуши, секрет можно сохранять сколь угодно долго. Сырье же, этих самых слизней, доставлять караванами в высушенном виде. Я даже инженера выписал, чтобы организовать производство на английский манер. Вот, позвольте представить — мистер Бондиль. Он из Канады, настоящий знаток своего дела!