Мегрэ в Виши - [41]

— Никогда.

Это прозвучало уже не столь категорично, как прежде.

— Даже тогда, когда объявила вам о своей беременности?..

— Она не хотела разбивать мою семью…

— Так она все-таки говорила с вами о браке…

— Но не в том смысле, какой вы вкладываете в это слово… Она заговорила на эту тему лишь для того, чтобы сообщить о том, что собирается исчезнуть…

— Покончить с собой?

— Об этом не было и речи… Поскольку ребенок был незаконным…

Лекёр вздохнул и снова посмотрел на Мегрэ. Они понимали друг друга и представляли себе сцены, которые разыгрывались между Элен Ланж и ее любовником.

— Вы не верите мне… Я сам…

— Попробуйте посмотреть правде в глаза… Для вашего же блага…

— Мне, в моем-то положении?.. — Он показал на стены кабинета так, словно то были стены тюрьмы. — Позвольте мне закончить, какими бы нелепыми мои слова вам ни казались… Она хотела посвятить оставшуюся жизнь воспитанию нашего ребенка так же, как воспитывала свою сестру…

— И вы никогда не должны были его видеть?

— А как она могла бы объяснить ему мое появление?

— Назвать вас дядей, другом…

— Элен ненавидела ложь…

В его голосе прозвучала ирония, что было хорошим признаком.

— Итак, она отказывала вашему сыну в праве узнать о том, что вы его отец?..

— Позже, когда он достиг бы совершеннолетия, она рассказала бы ему… — И он добавил по-прежнему хриплым голосом: — Ему теперь пятнадцать…

Лекёр и Мегрэ хранили тягостное молчание.

— Когда я встретил ее в Виши, то решил, что…

— Продолжайте…

— …смогу увидеть его. Узнать, где он…

— Вы узнали это?

Он покачал головой, и в его глазах появились наконец слезы.

— Нет…

— Элен говорила вам, где собиралась рожать?

— В известной ей деревне… Она не уточнила в какой… Только два месяца спустя прислала мне выписку из метрики… Письмо пришло из Марселя…

— Сколько денег вы дали ей перед отъездом?

— Это имеет значение?

— Очень большое… Вы потом поймете.

— Двадцать тысяч франков… Потом я послал ей тридцать тысяч в Марсель… Я обязался посылать ей деньги каждый месяц, чтобы наш сын получил самое лучшее образование…

— Пять тысяч франков в месяц?

— Да…

— Под каким предлогом она заставила вас посылать деньги в разные города?

— Она не была уверена в силе моего характера…

— Она так выразилась?

— Да… В конце концов я согласился не видеть ребенка до тех пор, пока ему не исполнится двадцать один год…

Казалось, Лекёр задавал Мегрэ немой вопрос: «Что нам делать?»

И Мегрэ два или три раза опустил веки и еще сильнее сжал зубами свою трубку.

Глава 8

Лекёр медленно сел и, глядя в лицо человеку, которого он заставил столь сильно переживать, словно сожалея, произнес:

— Я снова должен причинить вам боль, господин Пелардо…

Горькая улыбка была ему ответом.

— Вы думаете, что можете сделать мне еще больнее?

— Я испытываю симпатию, даже уважение к такому человеку, как вы… Я вовсе не разыгрываю перед вами комедию для того, чтобы добиться от вас признания, в котором, впрочем, мы и не нуждаемся… То, что я должен вам сказать, как и то, что я говорил вам до этого — истинная правда, и я сожалею о том, что она столь жестока… — Он выдержал паузу, чтобы дать своему собеседнику время подготовиться. — У вас никогда не было сына от Элен Ланж…

Он ожидал бурного протеста, вспышки страстей. Но он увидел перед собой подавленного человека, который, казалось, никак не реагировал и не произнес ни слова.

— Вы раньше никогда не подозревали об этом?

Пелардо поднял голову, покачал ею, потом показал на свое горло, чтобы дать понять, что не может сейчас говорить. Он едва успел достать из кармана носовой платок, прежде чем его потряс приступ кашля, еще более сильный, чем час тому назад.

В наступившем молчании Мегрэ почувствовал, что на улице тоже воцарилась тишина, ибо гром прекратился и дождь больше не стучал по мостовой.

— Прошу у вас прощения…

— Иногда вы подозревали это, не правда ли?

— Однажды… Один-единственный раз…

— Когда?..

— Здесь… В тот вечер, когда…

— За сколько дней до этого вы встретили ее?

— За два дня…

— Вы следили за ней?

— Издалека… Для того чтобы узнать, где она жила… Я думал, что увижу ее вместе с сыном или посмотрю, как он выходит из дома…

— В понедельник вечером вы появились в ту минуту, когда она возвращалась?..

— Нет… Я видел, как уходили жильцы… Я знал, что она слушала музыку в парке… Без особых усилий я открыл двери… Подошел ключ от моего номера…

— Вы вытряхнули все ящики.

— Прежде всего я увидел, что там была только одна кровать…

— А фотографии?

— Только ее… Никого, кроме нее… Я все бы отдал за то, чтобы обнаружить фотографию ребенка.

— Вы искали письма?

— Да… Я ощущал необъяснимую пустоту перед собой… Даже находись Филипп в пансионе, он должен был…

— Она застала вас у себя, когда вернулась?

— Да… Я умолял ее сказать, где наш сын… Я помню, что спрашивал ее, не умер ли он, не стал ли жертвой несчастного случая…

— Она отказывалась отвечать?

— Она была более спокойна, чем я… Она напомнила мне о нашем соглашении…

— О вашем обещании не видеть сына до того, как ему исполнится двадцать один год?

— Да… Я, со своей стороны, поклялся, что не буду пытаться вступить с ним в контакт…

— Она сообщала вам о его жизни?

— С большим количеством деталей… Его первые зубы… Его детские болезни… Няня, которую она нанимала, когда была нездорова… Потом — школа… Она день за днем описывала мне его жизнь…