Мегрэ в Виши - [13]

— Когда видели ее в последний раз?

— Шесть или семь лет тому назад, точно не помню… Припоминаю, что это было зимой, кода разыгралась вьюга… Она не предупредила меня о своем визите, и я удивилась, увидев, как она входит в мой парикмахерский салон…

— Вы ладили с Элен?

— Как ладят сестры между собой… Я не слишком хорошо знала ее из-за разницы в возрасте… Она заканчивала школу, а я только еще поступала в нее… Задолго до того, как я стала маникюршей, она училась на курсах в Ла-Рошели… Потом покинула город…

— Сколько ей тогда было лет?

— Подождите… Я уже год как поступила в обучение… Значит, мне исполнилось шестнадцать лет… Прибавим семь… Ей было двадцать три…

— Вы ей писали?

— Редко… В нашей семье это не было принято…

— Ваша мать к тому времени уже умерла?

— Нет… Она умерла спустя два года, и Элен приехала в Марсильи из-за наследства… Впрочем, делить-то особенно было нечего… Лавка матери не стоила и двух су…

— Что делала ваша сестра в Париже?

Мегрэ не сводил с женщины глаз, вспоминая лицо и фигуру покойной. Во внешности сестер было мало общего. В отличие от удлиненного лица и темных глаз погибшей, у Франсины глаза были голубыми, волосы — светлыми, возможно крашеными, ибо спереди виднелась странная прядь ярко-рыжего цвета.

На первый взгляд Франсина Ланж была славной женщиной, которая, вероятно, встречала клиенток в отличном настроении, отпуская сомнительные шуточки. Она вовсе не пыталась казаться изысканной, а, напротив, словно бы с удовольствием подчеркивала то, что было в ней вульгарного.

Менее чем через полчаса после созерцания трупа сестры в морге, она почти весело отвечала на вопросы Лекёра, которого, как казалось, по привычке пыталась покорить.

— Что она делала в Париже? Думаю, работала машинисткой в какой-нибудь конторе, но я никогда не была у нее на службе… Мы слишком мало похожи одна на другую… В пятнадцать лет у меня уже был друг, шофер такси, а после него — немало других… Я не думаю, что Элен вела себя так же, или же она хорошо скрывала свои дела…

— По какому адресу вы ей писали?

— Помнится, сначала был отель на авеню Клиши, но я забыла его название… Она довольно часто меняла отели… Потом появилась квартира на улице Нотр-Дам-де-Лоретт, номера дома я не знаю…

— Когда вы, в свою очередь, приехали в Париж, то нанесли сестре визит?

— Да… Как раз на улицу Нотр-Дам-де-Лоретт, и удивилась тому, что сестра так хорошо устроилась… Я сказала ей об этом… У нее была прекрасная комната с видом на улицу, а еще салон, небольшая кухня и самая настоящая ванная комната…

— Был ли в ее жизни мужчина?

— Я не смогла это выяснить… Хотела остаться у нее на несколько дней, пока не найду подходящую комнату… Она сказала тогда, что отведет меня в один очень чистый и недорогой отель, ибо не может жить вместе с кем-либо…

— Даже три или четыре дня?

— Я так ее поняла.

— Вас это не удивило?

— Не очень… Знаете, нужно очень постараться, чтобы меня удивить… Если люди позволяют мне делать то, что мне нравится, то они тоже свободны в своих поступках, и я не задаю им вопросов…

— Как долго вы оставались в Париже?

— Я провела там одиннадцать лет…

— Вы все это время работали маникюршей?

— Сначала маникюршей в квартальных салонах, потом — в роскошном отеле на Елисейских полях… К тому времени я овладела профессией косметолога…

— Вы жили одна?

— Когда одна, а когда и нет…

— Вы встречались с сестрой?

— Можно сказать, что никогда…

— Значит, вам ничего не известно о ее жизни в Париже?

— Я знаю только то, что она работала…

— К тому времени, когда вы вернулись в Ла-Рошель, чтобы начать там свое дело, вы накопили много денег?

— Достаточно…

Лекёр не спрашивал, как она заработала эти деньги.

Женщина тоже ничего об этом не говорила и, казалось, считала само собой разумеющимся, что они оба все понимают.

— Вы никогда не выходили замуж?

— Я уже отвечала вам на этот вопрос. Я недостаточно глупа для этого… — И, повернувшись к окну, за которым виднелся ее спутник, принимавший эффектные позы за рулем машины, Франсина сказала: — Взгляните на этого пройдоху…

— Тем не менее вы с ним живете…

— Это мой служащий, кстати, хороший парикмахер… В Ла-Рошели мы живем порознь, ибо мне не хотелось бы натыкаться на него днем и ночью… Во время отпуска еще куда ни шло…

— Машина принадлежит вам?

— Конечно.

— Это он выбирал ее?

— Вы угадали…

— У вашей сестры никогда не было детей?

— Почему вы меня об этом спрашиваете?

— Не знаю… Она была женщиной…

— Насколько я знаю, у нее их не было… Мне кажется, я должна была бы узнать об этом, разве нет?

— А у вас?

— Пятнадцать лет тому назад, когда я еще жила в Париже, у меня родился ребенок… Моей первой мыслью было избавиться от него, и это стоило бы сделать… Сестра посоветовала оставить его…

— Значит, в то время вы виделись с ней?

— Из-за этого я к ней и пришла… Мне хотелось поговорить об этом с кем-нибудь из родных… Это может показаться смешным, но бывают минуты, когда ты вспоминаешь о своей семье… Короче, у меня появился сын, Филипп… Я отдала его кормилице в Вогезы…

— Почему в Вогезы? У вас там были знакомые?

— Вовсе нет. Уж не знаю, в каком бюллетене Элен откопала этот адрес… За два года я ездила к мальчику раз десять… Ему было там хорошо, эти крестьяне оказались очень милыми… Ферму содержали в чистоте… Потом они сообщили мне о том, что малыш утонул в пруду… — Женщина ненадолго погрузилась в раздумье, пожала плечами. — В конце концов, быть может, так лучше для него…