Мегафон - [17]

Эссери взял в руки пробирку с каким-то веществом.

— Речь идет вот об этом порошке, — проговорил он и высыпал немного серого вещества на белый лист бумаги.

Каридиус пригляделся и увидел, что на бумаге рассыпаны небольшие крупинки причудливых, но симметрических форм, вроде кристаллов снега.

— А в чем дело? — спросил он, поднимая глаза на Эссери.

— Видишь ли… тут вопрос этики, — замялся ученый.

Каридиус кивнул, уже предугадывая, что за этим последует.

— Этот серый порошок — взрывчатое вещество, — сказал Эссери — притом самое, думается мне, сильное взрывчатое вещество, известное в наше время.

— Но причем тут этика? — напомнил Каридиус.

— Потом, потом, — оборвал Эссери и заговорил с увлечением: — Его особенность заключается не в химическом составе, а в форме крупинок. Ты, конечно, знаешь, что сила взрыва зависит от быстроты сгорания пороха.

— Да-а, — подтвердил Каридиус, хотя и не знал этого.

Эссери понял это и повторил еще раз:

— Да, сила удара зависит от быстроты воспламенения. Вот, например: если я толкну тебя, ты удержишься на ногах, но если я вложу столько же силы в удар, нанесенный внезапно, ты упадешь.

— А-а! Понимаю.

— То же и со взрывчатым веществом. Формула его в грубых чертах: S равняется E, деленному на T, другими словами: сила удара равна энергии, деленной на время. Точнее было бы взять квадратный корень от T. Суть в том, что если время свести к нулю, сила удара повысится до бесконечности. Понятно?

Каридиус смутно помнил из алгебры, которую проходил в школе, уравнения, заключавшие в себе ноль и бесконечность. Эти два обозначения почему-то часто попадались рядом, и он поспешил согласиться.

— Это безусловно военное средство, — добавил изобретатель.

— Должно быть, — поддакнул Каридиус.

— Вот в этом и заключается моральная сторона вопроса, — серьезно проговорил Эссери.

— Как ты умудрился добиться таких причудливых форм? — с любопытством спросил Каридиус.

— Я пытался скопировать строение снежинок. Итак, вот относительно чего я хотел узнать твое мнение. Я полагаю, что этот порох должен принадлежать американской армии.

— Ну, конечно! — воскликнул Каридиус, с изумлением глядя на Эссери.

— Джим, я… на вашем месте не стала бы об этом говорить, — заметила мисс Сейлор ровным голосом.

Кандидат в члены Конгресса почувствовал себя слегка обиженным. Девушка явно относилась к нему с недоверием и только потому, что он так откровенно сознался в своем чисто практическом подходе к вопросам политики. Он с горечью подумал, что такая откровенность сама по себе должна была бы показать ей, что он лично — честный человек.

Эссери жестом отвел ее возражение:

— Так вот, я разработал этот процесс самостоятельно, здесь, у себя в лаборатории. А между тем десять лет назад, когда я поступил на службу в Рэмб-Но, я подписал, как водится, обязательство передавать в распоряжение компании все, что бы я ни изобрел. Но я считаю, что исключительное право использования этого пороха должно принадлежать Соединенным Штатам. Не вечно мы будем жить в мире с другими народами, Каридиус. Все эти военные корабли, и боевые самолеты, и отравляющие газы… не для одних маневров мы их изготовляем.

— Ну, еще бы!

— Возможно, что к моменту войны порох выйдет из употребления, как вышли стрелы и лук, но, возможно, и нет. И на этот случай нам надо иметь лучший в мире порох, то есть тот, который ты видишь в этой пробирке.

— И в самом деле, почему бы нашему правительству не взять монополию на твой…

— В том-то и дело, что он не мой и я не могу передать его в собственность государству. Он принадлежит Рэмб-Но.

— Ну и что же? Разве государство не может его получить?

— Компания захочет продавать его другим странам, захочет извлечь из него как можно больше денег. Они любят кричать о своем патриотизме и о необходимости повышать нашу обороноспособность, но на деле им нужны только деньги и деньги.

— Да, конечно, — подтвердил Каридиус, это он понимал прекрасно.

— Кроме того, наш завод имеет соглашение с французской компанией Ладалье-Дюбийес по обмену опытом в разработке взрывчатых веществ. А я вовсе не хочу, чтобы мой порох попал в какую-нибудь другую страну.

Каридиус мысленно представил себе огромные оружейные заводы с интернациональными сферами влияния. В этом было что-то романтическое, как-то не вязавшееся с реальной угрозой войны.

— Теперь я, кажется, понимаю, какая моральная проблема создается для тебя, — сдержанно заметил кандидат в члены Конгресса.

— Чистейшее резонерство, — резко перебила его мисс Сейлор.

— О нет, нет, — запротестовал Эссери, — я в самом деле люблю свою родину. Может быть, это глупо, Каридиус, но это так.

— Нет, это совсем не глупо, — рассеянно отозвался Каридиус. — Но что же ты намерен делать?

— Мне приходила в голову мысль взять на чужое имя патент на изготовление этого пороха, — медленно проговорил Эссери, — а потом передать его в Военное министерство.

— Это было бы нарушением договора, — констатировал Каридиус, — если я правильно понимаю условия твоего соглашения с компанией.

— По-моему, это было бы злостным присвоением, — перебила мисс Сейлор.

— Почему вы так думаете? — спросил Каридиус, которому хотелось расположить к себе девушку.