Мег. Первобытные воды - [26]

Она собирается протестовать, но Ферджи закрывает ей рот поцелуем. В его объятиях она тает, как мороженое, и мысль о сопротивлении сразу исчезает. Он опрокидывает Дани на мокрый песок и стягивает с нее одежду, его прикосновения пронзают будто электрическим током, рождая сладкую истому внизу живота.

– Вперед, Дани Тейлор. Пора начинать жить!

Супруги возвращаются в свой номер после полуночи. Джонас вставляет электронную карточку в щель и чертыхается, когда дверь не хочет открываться.

– Ты вставляешь не той стороной. Дай мне.

– Благодарю. Сам справлюсь. – Он переворачивает карточку. И снова не срабатывает.

Терри забирает у него карточку и открывает дверь:

– Ох уж эти мужчины! Ни на что не способны.

– Я тебе это припомню, когда в следующий раз будешь умолять, чтобы я встал с дивана и убил паука. – Скинув туфли, Джонас падает на кровать.

– Ты собираешься обсудить ситуацию или как?

– Мы это обсуждали весь вечер. Подвожу итог. Нам нужны деньги.

– Значит, так? Ты твердо решил ехать? – Терри рывком отодвигает стеклянную дверь и выходит на балкон, впустив в комнату поток тропического воздуха.

Похоже, о сексе можно забыть. Джонас заставляет себя встать с постели. И, присоединившись к жене, обнимает ее за плечи.

– Не прикасайся ко мне.

– Да брось, Ти! Я же ненадолго.

– Очнись, Джонас! Дани скоро восемнадцать. Возможно, это ее последнее лето дома, если, конечно, она не уедет сразу после дня рождения. И, кроме того, состояние папиного здоровья ухудшается. Дэвид собирается с командой на выездные матчи Малой бейсбольной лиги, а ты на семь недель отправляешься в голливудский круиз по югу Тихого океана для одиночек.

– Работать, Терри. Я буду работать – зарабатывать деньги, в которых отчаянно нуждается наша семья.

– И оставишь меня следить за порядком в нашей семье! Джонас, я не смогу еще раз через это пройти. Не смогу.

– Через что пройти? Чего ты так боишься?

Терри качает головой, к мокрым от слез щекам прилипают шелковистые пряди черных как смоль волос.

– Мне было одиннадцать, когда умерла мама. А папа… папа не знал, что делать, не знал, как воспитывать детей и одновременно продолжать работать морским биологом. Мы с Ди Джеем были слишком малы для океанских путешествий, поэтому папа нанял женщину присматривать за нами в его отсутствие. Иногда он оставлял нас на несколько месяцев. Няня убирала и стряпала еду, но эмоциональной отдачи мы от нее не видели. Эту роль взяла на себя я, заменив Ди Джею родителей. Каникулы, дни рождения… Все это было на мне. И всякий раз, когда папа паковал вещи, в очередной раз собираясь уезжать, он сажал меня к себе на колени и говорил: «Терри, ты ведь понимаешь, что я делаю это, чтобы иметь возможность содержать семью, поэтому я рассчитываю, что, пока меня не будет, ты проследишь за порядком». С тех пор прошло тридцать лет. Ди Джей мертв, папа по-прежнему делает вид, будто совершает все на благо семьи… А теперь еще и ты. Наши дети растут, и ты это упускаешь.

– Терри, скажи это в своем банке, когда они за долги наложат арест на наш дом. Скажи это автомеханику, когда сломается наша машина, как в тот раз, или медицинской страховой компании, которая каждый месяц поднимает цену на страховку. Скажи это электро- и водопроводным компаниям, когда нам в очередной раз отключат электричество или воду, а еще лучше скажи это Дани, когда та, если Богу будет угодно, осенью и в самом деле захочет отправиться в колледж. Я не одобряю поведение твоего отца, но прекрасно понимаю его мотивы. А что касается их дурацкого телешоу, то это разовая акция и я не могу упустить столь выгодное предложение только потому, что ты… Ну, ты сама знаешь.

– Нет, не знаю. – Терри поворачивается к Джонасу лицом, ее миндалевидные глаза пылают яростью. – Продолжай, коли начал.

– Твой психолог тебе все хорошо объяснил. Тебя до сих пор преследуют воспоминания о том, что случилось восемнадцать лет назад. После той истории с «Бентосом» ты уже больше никогда не была прежней. Ты стала сверхосторожной, не позволяя ни себе, ни нам подвергаться хотя бы минимальному риску.

– Отлично! Хочешь оставить нас на два месяца – флаг в руки! Мне плевать! Да, возможно, у меня есть кое-какие психологические проблемы, которые необходимо устранить, но у тебя, мой дорогой, они тоже есть. Последние пятнадцать лет тебе сто раз предлагали хорошую работу, но ты почему-то отказывался.

– Не могу просиживать штаны за письменным столом.

– А почему нет? Другие мужья могут.

– Да, но не я.

– А получив это предложение, ты прямо-таки на седьмом небе от счастья, разве нет? Тебе хочется новых приключений, хочется еще раз доказать себе, что ты по-прежнему мачо. Что ты еще о-го-го и сам черт тебе не брат.

– Меня пригласили вести дурацкое телешоу. Я не участвую в соревновании.

– Пока нет. Но обязательно будешь. Я услышала это в словах Эрика, разливавшегося соловьем, чтобы потешить твое эго, и увидела в твоих глазах. Я тебя хорошо знаю, Джонас Тейлор. Тебе не терпится доказать всему миру, что есть еще порох в пороховницах. Так что иди играй. Ступай на свой последний парад, продолжая отрицать, что у тебя мужской климакс, только больше не вешай мне лапшу на уши, будто тебе нужно зарабатывать на жизнь, поскольку мы оба знаем, что это брехня.