Медвежья пасть. Адвокатские истории - [19]

А как она отдавалась ему в постели!!! Он только дотрагивался языком до ее шеи, а она уже пылала от возбуждения. В ее глазах загорался манящий огонек, и Слава терял над собой контроль…

Ее скромная однокомнатная квартира стала для них своеобразной историей любви и страсти. Где они только не занимались сексом: в прихожей, на кухне, в ванной, на стиральной машине, на кровати, на ковре возле кровати, на кресле и даже в шкафу. Как-то вечером Рита примеряла новую норковую шубку, только что привезенную Славой из Греции. Кроме шубы на ней были черные лаковые туфли на шпильке, черные ажурные чулки и ярко-красная шелковая комбинация. Как же она была сексуальна! И, закружившись в вихре желания, они не заметили, что дверца шкафа была открыта, и со смехом упали в шкаф, где среди подушек и одеял Слава целовал Риту так, что она теряла сознание от удовольствия.

Но чем бы они ни занимались, Славу всегда ждал роскошный ужин. Рита умудрялась из скудных продуктов создавать удивительные кулинарные шедевры. Слава всегда был большим любителем поесть. Как заядлый алкоголик ищет повод выпить, так и он искал повод вкусно покушать. К его большому сожалению, Марина не умела и не любила готовить. Даже когда она проводила полвечера у плиты с поваренной книгой в руках, пытаясь порадовать мужа чем-то экзотическим, у нее получалась безвкусная серая масса. Рита готовила легко, весело, непринужденно и каждый раз удачно. Так что Слава у любовницы ел за троих, что, впрочем, никак не отражалось на его фигуре.

А потом поздно вечером, после сытного ужина, изысканного массажа и бурных любовных утех, Слава потихоньку выходил из Ритиной квартиры, ключом открывал соседнюю дверь и будто бы попадал в другой мир, где в коридоре валялись мокрые ботинки, а из кухни пахло пригорелыми котлетами. Марина не только не умела готовить, но и образцовой хозяйкой не была. Она никогда не могла уследить, когда в холодильнике заканчивались продукты, а в гардеробе чистое белье. Пыль давно получила в их квартире постоянную прописку, а Слава каждую неделю выбрасывал с подоконника очередной засохший цветок. Он не понимал, зачем вообще держать в доме цветы, если их никто не поливает. Общение супругов в последнее время вообще свелось к минимуму, и надо быть глупцом, чтобы не понимать, что его постоянное отсутствие дома ухудшало и без того хрупкие отношения с женой, не говоря уже о детях, которых он практически не видел. Он понимал, но ничего не мог с собой поделать. Ему не хотелось идти домой. Причем не хотелось уже давно, просто раньше он задерживался на репетициях или дружеских вечеринках. Сейчас же его отчаянно тянуло в соседнюю квартиру, где его ждала Рита с тарелкой ароматного супа и в идеально отглаженной блузке.

У Риты было уютно, красиво, а главное — чисто. Именно об этом он всегда и мечтал. Чтобы начищенная обувь в прихожей стояла, как на параде, раковина сверкала, а пол на кухне можно было протирать белоснежным платком, не запачкав его. И присутствовал этот запах — сладковатый аромат сирени с привкусом корицы и миндаля, — исходивший, казалось, отовсюду — от пушистых махровых полотенец, накрахмаленных наволочек и освежителя в туалете.

Чувствуя свои вину, Слава изредка заставлял себя проводить вечер-другой в кругу семьи. Он старался быть веселым, разговорчивым, непринужденным, но, не чувствуя поддержки домочадцев, быстро сдувался. Он не мог быть душой компании, которая его не замечала.

— Как дела в школе? — спрашивал Слава у дочери, всякий раз надеясь услышать пространный рассказ об учителях и одноклассниках, который заполнит неловкую тишину за столом.

— Да все нормально, пап. Двоек нет, троек вроде тоже.

— На прошлой неделе было родительское собрание, ее там очень хвалили. Ты в это время был на гастролях.

— Как у тебя дела на работе, Марина?

— Все в порядке, сегодня закончили озвучку фильма. По-моему, получилось неплохо. Помнишь, я тебе рассказывала, что у нас никак не получался эпизод в самом конце, хотя, мне кажется, все это тебя давно не интересует. Передай соль, пожалуйста.

Она была абсолютно права, ему все это было не интересно. Слава, конечно, знал, что вот уже 15 лет его жена работает в оркестре Госкино. Когда они только поженились, Слава и все их соседи по коммунальной квартире ходили на закрытые просмотры, с интересом смотрели заграничные фильмы, озвученные Марининым оркестром. Потом поздравляли, дарили цветы, наперебой расхваливали ее игру, хотя сами даже не понимали, что именно она исполняла. С годами соседи разъехались, пыль маленьких зальчиков начала вызывать приступы аллергического насморка, да и притворяться надоело.

Разговор за столом быстро умолкал. Дети убегали в свою комнату, а Слава оставшуюся часть вечера сидел, уткнувшись в газету. Весельчак, любимец публики, душа любой компании, он не знал, о чем говорить с собственной женой.

«Как же это могло случиться?» — задавал Слава себе вопрос и не находил ответа. Мучался, искал и ненавидел. Себя, жену, свою жизнь, эту квартиру.

С каждым днем становилось все труднее вести такую жизнь. Слава понимал, что его связь с соседкой рано или поздно раскроется, ведь он никогда не был рациональным человеком и не умел просчитывать свои поступки на несколько шагов вперед. Так что объяснение было неизбежным.