Медвежуть - [41]

— С ограничением в пятьдесят метров, — Баркс явно решил принизить все мои достижения. — В то время как у противника прицельная дальность — двести. Как много твоих воинов сможет добежать до врагов, чтобы сжечь его огнём?

— Под двухслойной защитой?, — Хад явно не собирался сдаваться. — Все до единого!

— Довольно! — Ингару надоела перепалка. — Сцепились тут, как два барана на узкой дороге. То, что делает сын, поможет нам выжить. Сейчас мы никто и звать нас никак. Появятся летающие повозки, группы быстрого реагирования, начнём патрулировать территорию — только тогда сможем поднять голову. Что до ассасинов… Пусть вначале появятся. Тогда и думать будем.

— А я к тому времени разберусь, что делать с ними, — пробурчал я, всё ещё косясь на меч Баркса. На моей памяти шаман впервые использовал своё именное оружие, разом продемонстрировав его мощь. Уверен, у отца тоже топор не из последних. Не даром же ему удалось вырезать в одиночку практически всех Питонов.

На этом наше экстренное совещание само собой закончилось. Мне предоставили отдельное восстановленное одноэтажное здание в центре города. Правда, восстановили в нём только стены — ни окон, ни облицовки ещё не было. Судя по тому, что производства стекла в нашей провинции не имелось, вставал огромный вопрос с тем, что делать через пару месяцев, когда наступит зима. Как же меня радовало, что ко мне эти проблемы не имеют никакого отношения! Пусть голова болит у тех, кто желает править. Чем дольше я живу на этом свете, тем явственней понимаю, что мне не нравится управлять другими людьми. Я привык работать либо в составе команды, либо вообще в одиночестве, отчитываясь только перед самим собой.

К слову, об отчётах — Караг, он же Барон, пришёл ко мне к вечеру. Мэр Фасорга, как стали его величать, разительно отличался от того бандита, что лишил меня подвижности. Появилась какая-то внутренняя сила, уверенность и даже величие. Хад по секрету мне успел шепнуть, что на полном серьёзе подумывает взять Карага в клан — такими людьми разбрасываться категорически нельзя.

— Извиняться за спину не буду, — мэр оценил моё состояние. — Тогда я делал всё, чтобы остаться в живых. Зачем звал?

— Мифрил, жертвы, огнедышащая тварь и гоблин, — спокойно произнёс я. — Где мне искать остальных?

— И в то, что я понятия не имею, ты не поверишь?, — ухмыльнулся мужчина.

— Давай я опишу ситуацию — через два месяца пять мощных тварей вырвутся на свободу. Четыре из них простые, но одна — какая-то улучшенная версия чудища. Не факт, что у меня получится справиться с ними всеми разом. Когда они явятся сюда, то сожрут всех, до кого смогут дотянуться. И сбежать у вас не получится — наш тотем не отпустит. Придётся сражаться. А ты сам видел, на что способны такие твари. Так что я даже угрожать, что отдам тебя гоблинам, не буду. Либо ты расскажешь сейчас всё, что знаешь, либо умрёшь через два месяца.

— Ты забыл уточнить, что умру не я один, — заметил Караг, заставив нас с Хадом напрячься. Неужели такая своеобразная месть за пленение? Однако мужчина продолжил: — Вот только подыхать я не собираюсь. Только, можно сказать, во вкус вошёл. Князь обещал свободу через пять лет, так что я ещё поживу. Я знаю два места — они были на моей территории, отвечать за их содержание и снабжение материалом приходилось мне. Карта есть? Покажу, где держат тварей. Где ещё трое — без понятия, тотем мне свидетель!

Хад развернул перед мужчиной карту провинции и тот без затруднений указал на две точки, продемонстрировав неплохое образование.

— Два поместья. Будь внимательней — там могут быть гоблины. Одного ты прикончил, но в наших краях их было порядка десятка. Достаточно сильные одарённые, я так до конца не узнал всех их способностей.

— Это шаманы, не одарённые, — поправил я. — У меня всё. Хад, никого туда не отправляй — опасно. Я схожу сам, когда спину восстановлю. На это мне недели три нужно, так что должен успеть. Надеюсь, гоблины найдут остальные точки — у них нюх на «кровь Зверя». Всё, валите отсюда, не мешайте работать…

И работа у меня действительно началась, причём такая, что я даже поспать толком не смог. Всего по три-четыре часа в день, да и то урывками. Первым делом я создал защитные амулеты. Не знаю, почему Заран-Рац считал этот процесс сложным — на одну копию у меня уходило не больше пяти минут. Остановившись на сотне защитных амулетах, я оставил один себе, высвобождая слот для заклинания. Тень, получившая возможность вновь подходить к объекту своей защиты (когда начались наши уроки с шаманом, я восстановил себе невосприимчивость к влиянию чужих сил), недоверчиво отнеслась к невзрачному на вид камню, но, когда я попросил её пробить защиту, весь скепсис улетучился. На то, чтобы пробить простой гранит, ангелу потребовалось больше трёх минут работы на максимуме. И это я ещё не восстанавливал энергию в амулете! Как итог, Тень потребовала себе защитный амулет из сапфира и отказывать ей в такой малости я не стал.

Следующий шаг — создание атакующих жезлов. Постоянно мешающийся Баркс, не вылезающий из моей мастерской и повсюду сующий свой длинный нос, подкинул довольно интересную идею — устанавливать камни на подложку по типу стреломётов. Это облегчит процесс прицеливания, а также даст людям веру в то, что у них в руках действительно мощное оружие, а не кусочек заострённого камня. Переложив заботу о том, что дальше делать с моим творением, на плечи Баркса, я собирался создавать сотню едини оружия, но на семидесятом камне произошло то, о чём говорил Заран-Рац. Я начал ощущать, как из меня вытекает жизнь. Это сложно описать словами — во мне словно внутри начало что-то ломаться. Неожиданно пошла кровь из носа, перед глазами заплясали круги, состояние стало походить на жутчайший перерасход сил, вот только самих сил во мне оставалось ещё достаточно. Я прекрасно осознавал, что могу с лёгкостью пройти несколько раз тренировочный полигон Миракса, но только не создать ещё один стреляющий огненными шарами камень. Пришлось сворачиваться с атакой и переходить туда, где чистого копирования, как такового, не было.