Медвежонок Паддингтон не сдаётся - [16]

Громила Ноулс остановился на полдороге.

– Я не могу подавать, если он прячется за наголенниками, – заявил он сварливо. – Я бэтсмена-то не вижу, а уж калитку и подавно.

Альф Дакем жестом вернул боулера на место.

– Каждый играет по-своему, – проговорил он строго. – И юный медведь тоже имеет на это полное право.

Брауны не понимали, чем вызвана задержка, они сидели как на иголках и ожидали развития событий; боулер развернулся и снова помчался по питчу, всё ближе к медвежонку.

– Он, похоже, здорово разъярился, – заметил Джонатан. – Достукались.

– Не могу смотреть, – прошептала миссис Бёрд. – Сейчас наверняка случится что-то ужасное.

Едва миссис Бёрд закрыла глаза, раздался громкий хлопок мяча по дереву, а по стадиону пронёсся рёв изумления.

– Ничего себе! – крикнул кто-то у неё за спиной. – Медведь заработал шесть очков! Браво!

Все вскочили на ноги и провожали глазами мяч, взмывший над зрителями и улетевший на дальний конец поля. Такого никто не ждал; по непонятной причине даже игроки смотрели не в том направлении.

Паддингтон, который как раз поднялся с земли, судя по всему, удивился сильнее всех. У него было отчётливое ощущение, что его лягнула лошадь, а больше он просто ничего не понял. Впрочем, когда загремели аплодисменты, на мордочке у него появилось довольное выражение и он несколько раз приподнял шляпу.

– Он биту держит не за тот конец! – заорал Громила Ноулс, тыча пальцем в медвежонка. – Как определишь, куда отлетит мяч, если игрок неправильно держит биту? Он куда угодно может отлететь.

Альф Дакем почесал в затылке.

– Насколько мне известно, в правилах ничего не сказано о том, что мяч нужно обязательно отбивать плоским концом биты, – изрёк он. – Правда, должен сказать, раньше я с таким не сталкивался. Ладно, продолжаем игру.

Громила Ноулс бросил на Паддингтона испепеляющий взгляд, потом развернулся и побежал назад к питчу.

– Это не он попал по мячу! – ворчал он. – А я попал по его бите!

– Ещё две подачи в этом овере[16], – сказал Джонатан. – Интересно, выстоит ли Паддингтон… Ого! – воскликнул он, снова вскакивая на ноги, а на стадионе опять загремели аплодисменты. – Четыре очка! Молодчина, Паддингтон!

Даже миссис Бёрд заёрзала на стуле – так её поразила неожиданная перемена в ходе матча.

– Ещё-то раз у него вряд ли получится, – усомнилась она, а Громила Ноулс развернулся для последнего пробега в овере.

– А вот и получилось! – крикнул кто-то, перекрывая аплодисменты. – Ещё четыре очка! Четырнадцать за один овер! Браво, медведь! Лучший иннингс[17] за всю встречу!

– Времени осталось всего на два овера, – взволнованно проговорил Джонатан, взглянув на часы на павильоне. – Выпускникам нужно заработать ещё три очка. Посмотрим, как справится следующий бэтсмен, – если не перебросит мяч Паддингтону, у выпускников есть шансы.

– А я уверена, что Паддингтон поймал бы и ещё четыре мячика, – не совсем правильно выразилась миссис Бёрд. – Очень уж у него ловко получается.

– Следующий боулер – старина Паркинсон, – сказал Джонатан. – Уж этот-то ловкач. У него бы и Паддингтон не отбил все четыре.

Зрители немного успокоились и снова сели, а боулер сделал первую в этом овере подачу. Постепенно на стадионе установилось угрюмое молчание: товарищ Паддингтона по команде отчаянно махал битой, однако пропустил все четыре мяча.

– А я знала, что Паддингтон справится лучше, – высказалась миссис Браун.

– Вон, мяч у него! – взбудораженно воскликнул Джонатан. – Давай, Паддингтон, ходу!

Затаив дыхание, зрители следили, как две фигуры бегут между калитками. Паддингтону, похоже, сильно мешали наголенники, и он добрался только до середины питча, когда партнёр его был уже на месте. Собственно, проблемы с наголенниками начались у него с первой же минуты матча. Лапы у медведей короче человеческих ног, поэтому правильного размера так и не нашлось. В итоге учитель физкультуры просто обрезал старые наголенники, которые завалялись в павильоне. Но даже это не спасло ситуацию, и теперь, когда медвежонок пытался бежать, наголенники болтались и били его по коленям.

– Уфф! – выдохнул Джонатан, опускаясь на стул, когда Паддингтон в самый последний миг всё-таки дотрюхал до криза[18]. – Пронесло. Для победы нужно ещё два очка.

– Ах ты господи, я все петли спустила, – пожаловалась миссис Бёрд.

– Удачи, медведь, – прошептал Альф Дакем, когда Паддингтон занял свою позицию. – И поосторожнее там. Подаёт юный Паркинсон. Он, насколько мне известно, из Австралии и прыгучий, как кенгуру.

– Прыгучий, как кенгуру? – повторил Паддингтон, с интересом вглядываясь в боулера, который бежал ему навстречу по питчу. – Добрый день! – воскликнул он, воспитанно приподнимая шляпу. – А я Паддингтон Браун, и я из Дремучего Перу!

На стадионе воцарилось молчание; мяч вылетел из руки боулера – а потом по рядам зрителей пополз изумлённый ропот.

– Странное дело, – сказал Джонатан. – Что с ним такое случилось?

Все вытянули шею в попытке понять, что происходит на поле: сначала игроки принялись что-то искать в траве вокруг калитки, а потом к ним присоединился и Альф Дакем.

– Должен же он где-то быть, – сказал Альф Дакем. – Не может мяч взять и испариться. Ты не заметил, куда ты его отбил, медведь?