Медвежий вал - [3]

Семенов отрицательно качнул головой:

— Не разрешат.

— Вам знать лучше, — не стал настаивать Березин. — Главное — сделать это как можно быстрей.

— Группы для этой цели готовились...

— Вот и хорошо. Дайте им «добро».

В дивизии Дыбачевского шифровку приняли ночью. Час был поздний, но, поскольку генерал еще не спал, ее без промедления принесли ему. Сначала он хотел переслать документ начальнику штаба, так как организация разведки входила в его обязанности, но фраза — «Командующий придает важное значение выполнению этой задачи» — заставила его изменить решение.

Он взял трубку телефона, буркнул нетерпеливое — «Поживей эн-ша!» — и стал ждать, когда ему ответят.

— Ты еще никого не подобрал в «хозяйство Полякова»? — спросил он тоном человека, сознающего, что его собеседник в курсе дела. — Некого, говоришь? А резерв?.. Бери личные дела и ко мне. Тут «письмо» по твоей части.

Надо же было произойти такому, что группа, с которой столько возились, обучали, тренировали, вдруг потеряла своего командира: ранен во время рекогносцировки. Главное — некого назначить взамен. Будь задача менее сложной — назначай любого из сержантов разведроты, и дело с концом, но тут... Что греха таить: выпускники курсов младших лейтенантов — вчерашние сержанты — могут вести людей в бой, но топографии почти не знают, не очень-то ориентируются на местности, а без этого в разведке мало проку...

Вот почему, когда пришел начальник штаба, Дыбачевский сунул ему под нос шифровку — «Читай!», — а сам стал перелистывать личные дела офицеров, находившихся в резерве. О тех, кто не воевал, нечего было и думать — сразу их в сторону; кто был ранен на других участках фронта, а сейчас попал в его дивизию, тоже отбрасывал: кто его знает, что они за люди? Хороших в своих полках ждут, да они и сами обычно стараются в старую часть попасть, а не прибиваться куда попало.

— Может, взять кого из полка для такого дела? — предложил начальник штаба.

— Там и так кисло, хоть самому в строй становись, — мрачно отозвался Дыбачевский. — А вот!..

— А-а, Крутов! Так он же командир роты...

— Разве не подходящ?

— Пожалуй, ничего, только Черняков узнает — такую бучу поднимет. И так уже раза три звонил, чтобы, как прибудет, сразу в полк отправляли...

— Ну, в дивизии пока что я хозяин. Обождет! — отрезал Дыбачевский. Чтобы выполнить приказ, в котором заинтересован командующий, он готов был поставить во главе группы комбата, а не то что командира роты. — Вызывай!

Старший лейтенант Крутов был ранен во время штурма оборонительной полосы. По-хорошему можно было еще недельку-другую побыть в госпитале — с выпиской не торопили, но он побаивался, как бы дивизию не перебросили на другой участок фронта, тогда ищи-свищи... К тому же наступление было в разгаре и офицерскую палату набили «по завязку».

В дивизии не спешили рассылать их по полкам. Видно, приберегали до того времени, когда накопится побольше, чтобы придать их возвращению в части видимость пополнения. Крутов был уверен, что получит направление в полк, а там — рота. И вдруг среди ночи его вызывает генерал. Крутов заволновался: неспроста!

Дыбачевский сидел в комнате один. Принял он Крутова радушно, подал руку, предложил стул.

Крутов видел, что вызван не для пустых разговоров. Время позднее, давно уже спать пора, но генерал сидит, а ведь он тоже человек. Его так и подмывало ответить на душевность душевностью, сказать: «Товарищ генерал, бросьте волынку, говорите прямо, зачем я вам нужен?» Но он побаивался. Краем уха слышал, что полагаться на генеральскую любезность не следует, в любой момент может вспылить, «поставить на место». Генерал нахмурил брови:

— Вот у меня лежит характеристика на одного офицера... Тактически грамотный, смелый, партии преданный... Как, по-вашему, могу я довериться командиру полка и поручить этому офицеру важное дело?

— А как же! Командир полка пишет, не кто-нибудь!

— Тогда представьте себя на моем месте: я, генерал, доверился этой характеристике, а офицер оказался не на высоте, не выполнил приказа. С кого спросить?

— Приказ есть приказ, и его обязаны выполнять. Ну, за рекомендацию тоже спрос, пишешь — знай на кого. Так я считаю, товарищ генерал!

— Тогда к делу. Намерен, поручить вам очень важную задачу. Результатами интересуется командарм. Если вы так же строги окажетесь к себе, как к другим, — задача вам по плечу. Вам даже легче, чем другим, вы фронтовик, знаете топографию, к лесу не привыкать. Я ведь тоже знаю, что за штука — лес. В Сибири жил, в некотором роде земляком вам прихожусь...

И Крутову было предложено возглавить разведывательную группу, перейти линию фронта и обширным лесным массивом, прилегающим к Акатовскому озеру, выйти в тыл немцам, чтобы там разведать, где они готовят оборонительные рубежи.

— Народ подобран хороший, местность — сам видишь, лучшей не придумаешь для такого дела, — генерал развернул карту.

Щемящий холодок перекинулся из груди в окончательно еще не зажившее плечо Крутова, и там заныло тупо, неприятно.

В разведку! Какой желанной казалась ему сейчас рота!

Он смотрел на карту, а в голове, помимо воли, билась мысль: «А может быть, это еще не окончательно, есть еще время отказаться?» Но нет, это только так водится, что генерал спрашивает согласия — хочешь иди, нет — отказывайся. Все уже десять раз обдумано и решено.