Медвежий ключ - [73]
Таньке ложиться не хотелось, и вообще если уж продолжать, то пусть бы Костя еще поцеловал ее, а еще лучше с нею бы поговорил…
— Костя, ты в лесу бывал? Охотился?
— А как же…
И Костя стал рассказывать какую-то запутанную историю; Танька отлично понимала, что ему не хочется ничего рассказывать, вообще не хочется ни о чем с ней говорить, а хочется только одного, и побыстрее. Неужели это потому, что она его поцеловала?! Татьяне стало стыдно и тоскливо. Парень продолжал гладить ноги, воровато поднимаясь все выше, тискал коленки, жадно целовал Таньку в грудь, мазюкая ее слюнями и как ей показалось, соплями. Тане все меньше хотелось ему отвечать; наконец Таня отодвинула Костю, села, подвинувшись к стене. Парень прижался опять, стал ее целовать, и начал валить, заставляя все-таки лечь на спину.
За дверью звуки затихали — похоже, героическая девица так и не отдала спертую водку, и ее утащили то ли раздевать и класть в сугроб, то ли опять бить в другом месте.
Танька подождала еще — может, Костя перестанет лезть руками, куда пока не надо лезть, сам сообразит, что надо бы поговорить?
— Костя… Не трогай меня… Перерыв.
— Что такое с тобой?! Давай водочки?
— Нет, водку в другой раз. Не хочу.
— Выпьешь водки — захочешь. Давай!
Парень опять поцеловал между грудей до синяка, двинулся по бедру рукой вверх. Ох, надоел…
— Костя… Отцепись от меня пока что, а?! Я же сказала — не хочу!
Неужели это и все?! Это и есть то, чего она хотела, мечтала?! О чем столько говорили все люди, когда она жила еще в поселке?! Бедная глупая Танька, не знала, что некоторое разочарование испытывает почти всякий человек, переходя от теории к практике, а уж девушка — почти обязательно. И особенно, если первый парень неумен. Костя не мог найти ничего лучше, как продолжать делать то же, что было уже неприятно Таньке, и делать точно так же, как и начал. Танька оттолкнула парня, уже почти грубо.
— Костя, отойди… Не надо сейчас… Давай потом.
— Да где ты такая недотрога уродилась! Что с тобой?!
А ведь он и правда не понимает, вот что самое интересное… Может, подействует вот это?
— Костя, понюхай вот здесь…
— А что? Здорово пахнет… Прямо лизал бы!
— А говорил, что охотник… Это медведем пахнет, Костя. Знаешь почему?
— А почему?
— Костя… Меня медведи воспитали, понял? Ты не трогай меня, ладно? Что они с тобой могут сделать, это же страшно подумать… Я от них пришла, и к ним уйду. И ты меня отпусти по-хорошему, ладно? Я, может быть, к тебе еще вернусь, но не сегодня.
Костя смотрел с обалдением, нижняя челюсть отвисла. Он же не может поверить! Эх, спроворили девчонки женишка! Танька почувствовала себя униженной в очередной раз — теперь тем, что Костя глупее ее, меньше способен понять, что на свете есть многое за пределами его куцего опыта.
Танька сбросила ноги с дивана, выбежала из комнаты. Вот ее шуба, вот дверь… В тот самый момент, когда Танька выбежала в двери школы, один парень, повыше и на вид сильнее, изо всех сил ударил другого по лицу. Этот второй парень упал навзничь, перекатился на живот и лег, свернувшись, а первый набежал на него и ударил уже ногой в бок.
— Ох! — выдохнул этот лежащий.
— Ты, мать твою, будешь к чужим девчонкам лезть?!
— Васек, не балуй! Лежачего! От-тойди! — загомонили голоса, парни кинулись к победителю, оттащили. Упавший поднялся, утер лицо, и на рукаве протянулись длинные темные полосы.
— Отвечаешь за базар, что к твоим?! — выдохнул побежденный, делая шаг к победителю.
— Ты <…> вали <…> подальше! Сам <…>!
— Ах, так?! Мать-перемать! Чего лезешь к чужим девкам, паскуда?!
В руке парня появился вдруг тесак, и он сделал выпад в сторону только что лежащего. Тот присел, моментально отпрянул, и в это руке тоже блеснуло что-то — короткая в сравнении с тесаком, но острая, узкая финка. Парень тоже сделал выпад, прицелившись первому в бок. Танька не видела, что происходит, но парни дико закричали, снова кинулись к драчунам, а парень с финкой нехорошо засмеялся.
Так могло быть, наверное и у медведей… У диких медведей, не у Народа. То есть и у медведей Народа могло прорваться что-то нехорошее, но как тогда сказал Толстолапый? Толстолапый тогда навис над Осиной, сказал коротко и страшно:
— Еще раз поступишь так, и мы тебя съедим. Помнишь Закон?
Все стояли вокруг, и впереди — самые сильные самцы, налитые мощью поздней зрелости. Все качали головами: да, есть Закон, и того, кто его нарушает — его предупреждают только раз. Осина не хотел своей смерти, и не хотел быть выгнанным из Народа; он тогда опустил голову, постоял, и произнес, обращаясь ко всем:
— Извините…
Его простили, но Осина и правда никогда больше не пытался причинить зло медведю из Народа. А тут… Вот одна компания; в центре компании парень, из уголка рта которого стекают крупные тягучие капли, в руке финка, безумный вид готового на самое ужасное. В этой компании свои утешающие, свои подзуживающие, своя готовность рвать пасти, вытыкать моргала, пинать в промежность, бить кулаками и ботинками.
А дальше, за сугробом, сгрудилась другая компания, там свой главный участник событий, свои утешающие, своя компания, готовая кинуться на первую, и тоже рвать, бить и резать.
Целых полвека эта информация была главной тайной СССР. Полвека советская пропаганда отрицала тот факт, что в 1939 году Сталин заключил с Гитлером не просто пакт о ненападении, а секретное соглашение о разделе Европы. До сих пор кремлевский официоз отказывается признать, что в развязывании Второй Мировой войны виноват не один, а оба агрессора и что этот сговор диктаторов, этот постыдный союз звезды со свастикой заслуживает осуждения международным трибуналом не меньше, чем военные преступления нацистов, а значит, скамье подсудимых в Нюрнберге следовало быть гораздо длиннее!Виктор Суворов первым неопровержимо доказал: без помощи Москвы Гитлер скорее всего вообще не пришел бы к власти.
Нет сегодня более запретной и опасной темы, чем пресловутый «еврейский вопрос». О евреях положено писать как о покойниках — либо хорошо, либо ничего. И не дай вам Бог нарушить любое из многочисленных табу, будь то еврейский нацизм, еврейский террор или мифы Холокоста, посмей отчаянный автор отозваться о «богоизбранном» народе как о любом другом, на общих основаниях, без славословий и умолчаний, без прикрас, — смельчака тут же обвинят в «антисемитизме», отлучат от «научного сообщества», а на «демократическом Западе» могут и посадить.
Нам со школьной скамьи внушают, что Петр Первый — лучший император в нашей истории: дескать, до него Россия была отсталой и дикой, а Петр Великий провел грандиозные преобразования, создал могучую Империю и непобедимую армию, утвердил в обществе новые нравы, радел о просвещении и т. д. и т. п. Но стоит отложить в сторону школьные учебники и проанализировать подлинные исторические источники, как мы обнаружим, что в допетровской России XVII века уже было все, что приписывается Петру: от картофеля и табака до первоклассного флота и передовой армии… На самом деле лютые реформы «царя-антихриста» (как прозвали его в народе) не создали, а погубили русский флот, привели к развалу экономики, невероятному хаосу в управлении и гибели миллионов людей.
Наверное, ни об одном народе не врут так, как о евреях. Юдофобы пугают народ страшными сказками о «еврейских кознях» и «жидомасонском заговоре». Юдофилы потчуют публику душещипательными историями о «богоизбранных» страдальцах, вечно обиженных и потому требующих к себе особого отношения.Это издание вызовет ярость и у тех, и у других. Эта сенсационная и скандальная книга никого не оставит равнодушным. Главный «возмутитель спокойствия», автор бестселлеров «Арийская Русь» и «Гражданская история безумной войны» уже поведал читателям «всю правду о русских».
Самая спорная и сенсационная книга года.Радикальный пересмотр истории не только Второй мировой войны, но и всего XX века.Свежий взгляд на величайшую трагедию от начала времён.Разоблачение лжи, на которой держится современный мир.В своей новой книге популярный историк, автор бестселлеров «Арийская Русь» и «Россия, которой не было» убедительно доказывает, что, вопреки официальной версии, написанной победителями, Вторая мировая на самом деле была Великой Гражданской войной. И в этой чудовищной бойне проиграла вся Европа — даже те страны, которые формально считаются одержавшими победу.
«После Второй Мировой войны никому нельзя быть расистом. Евреям — можно. Никому не запрещено сомневаться в том, что коммунисты убили в России десятки миллионов человек, — но за «отрицание Холокоста» во многих странах полагается тюремное заключение (и эти господа имеют наглость учить нас «свободе слова»!). Представьте, какой вой поднялся бы, посмей Россия выкрасть из Англии Березовского и предать его показательной казни! Но именно это израильтяне проделали с Эйхманом. Ирану нельзя нарушать соглашения о нераспространении ядерного оружия — Израилю можно.
Наступил новый век – и настала новая эра в жизни молодого писателя. После успешного издания книги он переехал в Москву, но удача капризна и непостоянна, и ему, чтобы удержаться на плаву, приходится осваивать работу сценариста. Только кем бы он ни был – газетчиком, писателем или сценаристом, – прошлое следует за ним неотступно. То, что случилось несколько лет назад в далекой деревне, не так просто забыть, особенно если все действующие лица той трагедии вновь собрались вместе. И сценарий, который приготовила для них судьба, не изменить.
Джеймс Хэйзел – ярчайший представитель молодого поколения авторов британского триллера. Ему удалось вдохнуть новую жизнь в этот жанр, сплавив его с детальным расследованием тайн недавней истории. Массовые преступления минувших дней неожиданно и жутко воскресают в современности… Адвокат Чарли Прист стал жертвой нападения в собственном доме. Угрожая в буквальном смысле высверлить ему глаза, преступник требовал отдать то, чего у Чарли не было и быть не могло. Непрошеному гостю пришлось уйти ни с чем – а вскоре его обнаружили посаженным на кол.
Журналистка-фрилансер Алекс Дейл получает задание написать статью о людях в состоянии длительной комы. Ее особый интерес привлекает история пациентки, находящейся на излечении в больнице городка Танбридж-Уэллс. Полтора десятка лет назад Эми Стивенсон, тогда пятнадцатилетняя школьница, стала жертвой жестокого нападения. Преступника так и не нашли. Говорить Эми не может, но врачи полагают, что она все слышит и понимает. Алекс – сверстница Эми. Она выросла в соседнем городке и не забыла о кошмарном происшествии, в свое время потрясшем всю округу.
Однажды, проверяя свой профиль в «Фейсбуке», Джесс Маунт обнаруживает посты близких и друзей, которые скорбят… по ней. Дата смерти – ровно через 18 месяцев. Джесс решает, что это чей-то дурацкий розыгрыш. Но проходит время, публикации продолжают появляться… Девушка видит фото своей свадьбы, а затем и фотографии собственного крошечного сынишки… Как такое возможно? Джесс шокирована: а что, если все это – предупреждение, страшный отблеск ее грядущей судьбы? Может ли она изменить будущее, и стоит ли пытаться спасти себя, если тогда ее сын, которого она уже успела полюбить, вероятно, не родится?..
Цирк – удивительное место, но что мы о нём знаем? Ровным счётом ничего. Екатерине повезло оказаться в одном из самых загадочных цирков страны. Интересно? Может быть. А если артисты цирка начнут погибать? Ещё интересней? А что будет, если сама девушка не совсем обычный человек и обладает силой, за которой охотятся? Страшно? Ну, тогда Добро пожаловать в цирк!
Твоя планета захвачена чужими. Они сделали из людей зомби, а тебя и горстку повстанцев загнали в подземный бункер, как крыс. В небе уже не видно солнца от вражеских кораблей, а они всё прибывают. Совсем скоро твоя родная планета превратится в колонию, и люди будут безжалостно стёрты с её лица. Что сделаешь ты, чтобы остановить этот кошмар? Продолжение фантастической саги «Интроверт».