Медвежий ключ - [72]
— Костя!
Подошел прыщавый парень с неумным широким лицом.
— Танька, вот тебе жених! А ну, целуйтесь!
Девицы зашлись дурацким смехом: пьяные, возбужденные танцами, музыкой, движением, самой обстановкой праздника и всеобщего выбора «женихов» и «невест». Танька не так уж хотела целоваться с этим круглолицым, как она чувствовала — неумным, но было интересно, весело, а все вокруг смотрели выжидающе. Танька обняла за шею Костю, поцеловала его в уголок рта.
Костя смотрел обалдело, восторженно, и у Таньки ударило сердце: вот такого взгляда ей тоже хотелось! Словно тепло от новой порции водки растеклось у нее по спине, по пояснице, растаяло где-то внизу. Костя обхватил ее руками; его пошатнуло, и Танька поняла, что он напился. Парень хотел поцеловать Таньку в губы, промахнулся, и чмокнул в подбородок, потом в шею. Танька не знала, что с ним делать, но целоваться тут же, под рев музыки, ей совершенно не хотелось.
— Пойдем… в другую комнату?
— Пойдем.
В другой комнате рев музыки слышался чуть приглушенно, и в этой комнате на столах лежали пальто и шубы. Под одной стенкой шубы лежали и на полу, на этих шубах пристроилась какая-то пара. Платье на девушке завернуто до груди, у парня спущены штаны. Танька заметила, что парень ботинок не снял, и что девушка не в таком уж восторге от происходящего; выражение ее лица скорее означало: хоть бы все кончилось быстрее…
— Пардон!
Костя залился идиотским смехом, пробежал, таща за руку Таньку, через какие-то другие комнаты. В последней из них тоже лежали пальто и шубы, и в этой комнате две девушки держали за руки третью, выкручивали ей руки за спину, и одна из стоящих методично пинала эту третью, стараясь попасть повыше, в бедро. Девушка стояла, опустив голову, изо всех сил натягивая руки, и громко сопела; как только представлялся случай, пыталась пинаться в ответ. Напротив этих трех стояла крупная девица в бордовом платье, при ее юных годах ремешок платья перетягивал уже очень заметное пузико. И эта девушка громко говорила той, которую держали за руку и били:
— А вот зачем тырила водку? Теперь вот так тебе и надо!
Девушка, которую били, была в брюках, и пинаться, задирая ноги ей было не страшно. А пинавшая ее была в черной прозрачной блузке и коротенькой, тоже черной юбке. При каждом ударе ногой на всеобщее обозрение выплывали розовые трусики. Костя остановился, оскалил зубы, глядя на эти розовые трусики. О правилах хорошего тона Танька имела представление не больше, чем мы с вами — о правилах жизни в Старых Берлогах, но смутно почувствовала — ей оказывают неуважение.
— Ладно! — скомандовала крупная, в бордовом платье. — Лариска, пока остановись. Катька, отдавай водку по-хорошему, тогда бить тебя больше не будем.
Девушка в брючном костюме стала сопеть еще громче.
— А то смотри, сейчас ремень возьму от сумки, сразу скажешь, куда водку дела, — решительно добавила крупная.
Девушка только сопела, напрягала руки, чтобы вырваться.
Тут Костя потащил Таньку дальше, и она подчинилась. Дальше, за этой комнатой, был какой-то чулан, и в чулане гулко булькал огромный котел непонятной формы. Танька помнила, что вроде бы тут стоял котел для отопления школы, ей стало еще интереснее, но Костя повернул ее, нажал на плечи, и Танька села на диван. Наверное, на этом диване и спал школьный сторож, сообразила Танька, а Костя уже пристроился и поцеловал ее взасос. Наверное, было бы если и не приятно, то интересно, если бы Костя не так торопился. Но парень куда-то несся сломя голову, словно целоваться надо было непременно как можно быстрее.
Движения у Кости стали нервными, дыхание частым, затрудненным, а лицо исказилось и покраснело. Вид у него стал неприятным, и становился все хуже и хуже. Он часто, быстро целовал Танькино лицо, шею, все, что можно было достать в вырезе платья, и при этом все менялся к худшему.
А там, в только что пройденной комнате, продолжались отвратительные звуки: кто-то сопел, сопение переходило в сдавленные стоны, те — в стоны почти в полный голос, и, наконец, в тоненький крик. Танька видела, что все эти звуки возбуждают Костю ничуть не слабее ее тела, и опять почувствовала, что ее странным образом унизили… хотя и непонятно, каким образом. Ей-то этот крик, обстановка истязания мешали, переключали все внимание с Кости на происходящее за дверью.
Костя все целовал ее, присев рядом, расстегнул две верхних пуговки лифа, и запустил под платье руку. В этой руке оказалась Танькина грудь, и Костя стал ее стискивать и гладить. То, что он гладил грудь, трогал сосок, вовсе не было так уж неприятно… Но Костя при этом так сопел, так исходил потом, что Таньке предавалась не страсть, не нежность (да и не было в действиях парня никакой нежности), а только его напряжение.
— Мама! — закричала девушка за дверью, отчаянным вибрирующим криком.
— Говори, куда девала водку?! Не скажешь, еще пороть будем, а потом тебя к печке привяжем!
— А-ааа!!
— Мы тебя к печке привяжем!
— К печке нельзя, там Костя с кем-то… — деловито уточнил еще один девичий голос.
— Тогда в сугроб голой посадим!
И опять звуки пинков и оплеух.
Костя попытался уложить Таньку на диван, головой к урчащему котлу, стал гладить коленки и ноги.
Целых полвека эта информация была главной тайной СССР. Полвека советская пропаганда отрицала тот факт, что в 1939 году Сталин заключил с Гитлером не просто пакт о ненападении, а секретное соглашение о разделе Европы. До сих пор кремлевский официоз отказывается признать, что в развязывании Второй Мировой войны виноват не один, а оба агрессора и что этот сговор диктаторов, этот постыдный союз звезды со свастикой заслуживает осуждения международным трибуналом не меньше, чем военные преступления нацистов, а значит, скамье подсудимых в Нюрнберге следовало быть гораздо длиннее!Виктор Суворов первым неопровержимо доказал: без помощи Москвы Гитлер скорее всего вообще не пришел бы к власти.
Нет сегодня более запретной и опасной темы, чем пресловутый «еврейский вопрос». О евреях положено писать как о покойниках — либо хорошо, либо ничего. И не дай вам Бог нарушить любое из многочисленных табу, будь то еврейский нацизм, еврейский террор или мифы Холокоста, посмей отчаянный автор отозваться о «богоизбранном» народе как о любом другом, на общих основаниях, без славословий и умолчаний, без прикрас, — смельчака тут же обвинят в «антисемитизме», отлучат от «научного сообщества», а на «демократическом Западе» могут и посадить.
Нам со школьной скамьи внушают, что Петр Первый — лучший император в нашей истории: дескать, до него Россия была отсталой и дикой, а Петр Великий провел грандиозные преобразования, создал могучую Империю и непобедимую армию, утвердил в обществе новые нравы, радел о просвещении и т. д. и т. п. Но стоит отложить в сторону школьные учебники и проанализировать подлинные исторические источники, как мы обнаружим, что в допетровской России XVII века уже было все, что приписывается Петру: от картофеля и табака до первоклассного флота и передовой армии… На самом деле лютые реформы «царя-антихриста» (как прозвали его в народе) не создали, а погубили русский флот, привели к развалу экономики, невероятному хаосу в управлении и гибели миллионов людей.
Наверное, ни об одном народе не врут так, как о евреях. Юдофобы пугают народ страшными сказками о «еврейских кознях» и «жидомасонском заговоре». Юдофилы потчуют публику душещипательными историями о «богоизбранных» страдальцах, вечно обиженных и потому требующих к себе особого отношения.Это издание вызовет ярость и у тех, и у других. Эта сенсационная и скандальная книга никого не оставит равнодушным. Главный «возмутитель спокойствия», автор бестселлеров «Арийская Русь» и «Гражданская история безумной войны» уже поведал читателям «всю правду о русских».
Самая спорная и сенсационная книга года.Радикальный пересмотр истории не только Второй мировой войны, но и всего XX века.Свежий взгляд на величайшую трагедию от начала времён.Разоблачение лжи, на которой держится современный мир.В своей новой книге популярный историк, автор бестселлеров «Арийская Русь» и «Россия, которой не было» убедительно доказывает, что, вопреки официальной версии, написанной победителями, Вторая мировая на самом деле была Великой Гражданской войной. И в этой чудовищной бойне проиграла вся Европа — даже те страны, которые формально считаются одержавшими победу.
«После Второй Мировой войны никому нельзя быть расистом. Евреям — можно. Никому не запрещено сомневаться в том, что коммунисты убили в России десятки миллионов человек, — но за «отрицание Холокоста» во многих странах полагается тюремное заключение (и эти господа имеют наглость учить нас «свободе слова»!). Представьте, какой вой поднялся бы, посмей Россия выкрасть из Англии Березовского и предать его показательной казни! Но именно это израильтяне проделали с Эйхманом. Ирану нельзя нарушать соглашения о нераспространении ядерного оружия — Израилю можно.
Джеймс Хэйзел – ярчайший представитель молодого поколения авторов британского триллера. Ему удалось вдохнуть новую жизнь в этот жанр, сплавив его с детальным расследованием тайн недавней истории. Массовые преступления минувших дней неожиданно и жутко воскресают в современности… Адвокат Чарли Прист стал жертвой нападения в собственном доме. Угрожая в буквальном смысле высверлить ему глаза, преступник требовал отдать то, чего у Чарли не было и быть не могло. Непрошеному гостю пришлось уйти ни с чем – а вскоре его обнаружили посаженным на кол.
Журналистка-фрилансер Алекс Дейл получает задание написать статью о людях в состоянии длительной комы. Ее особый интерес привлекает история пациентки, находящейся на излечении в больнице городка Танбридж-Уэллс. Полтора десятка лет назад Эми Стивенсон, тогда пятнадцатилетняя школьница, стала жертвой жестокого нападения. Преступника так и не нашли. Говорить Эми не может, но врачи полагают, что она все слышит и понимает. Алекс – сверстница Эми. Она выросла в соседнем городке и не забыла о кошмарном происшествии, в свое время потрясшем всю округу.
Однажды, проверяя свой профиль в «Фейсбуке», Джесс Маунт обнаруживает посты близких и друзей, которые скорбят… по ней. Дата смерти – ровно через 18 месяцев. Джесс решает, что это чей-то дурацкий розыгрыш. Но проходит время, публикации продолжают появляться… Девушка видит фото своей свадьбы, а затем и фотографии собственного крошечного сынишки… Как такое возможно? Джесс шокирована: а что, если все это – предупреждение, страшный отблеск ее грядущей судьбы? Может ли она изменить будущее, и стоит ли пытаться спасти себя, если тогда ее сын, которого она уже успела полюбить, вероятно, не родится?..
Цирк – удивительное место, но что мы о нём знаем? Ровным счётом ничего. Екатерине повезло оказаться в одном из самых загадочных цирков страны. Интересно? Может быть. А если артисты цирка начнут погибать? Ещё интересней? А что будет, если сама девушка не совсем обычный человек и обладает силой, за которой охотятся? Страшно? Ну, тогда Добро пожаловать в цирк!
Может ли от одного случайного решения зависеть чья-то жизнь? Заблудившись в тёмных закоулках Питера, Саша оказывается в самой гуще событий. Неожиданная авария сводит воедино совершенно разных людей, переплетая их судьбы. И теперь Саше придётся разматывать клубок тайн, понимая, что прежняя жизнь больше не имеет значения.
Твоя планета захвачена чужими. Они сделали из людей зомби, а тебя и горстку повстанцев загнали в подземный бункер, как крыс. В небе уже не видно солнца от вражеских кораблей, а они всё прибывают. Совсем скоро твоя родная планета превратится в колонию, и люди будут безжалостно стёрты с её лица. Что сделаешь ты, чтобы остановить этот кошмар? Продолжение фантастической саги «Интроверт».