Медвежий ключ - [120]
— А где же ваши друзья, Дмитрий Сергеевич, Ель и Ручей?
— Поблизости… Они не уйдут, пока мы не выпустим Тумана…
— Главное, чтобы они мирно ждали…
— Куда они денутся? — философски заметил Маралов.
Жаркий полдень двигался к завершению, плыл запах благовонных смол, и даже начали чуть-чуть удлиняться тени; кричала сиплая сибирская кукушка. Все такое прозаичное, обычное, стократ виденное каждым из сидящих, слышанное каждым из них, и даже нюханное — если говорить о пихтовом запахе. Что ж, тем более невероятным казалось все, что они делают здесь, гулкие вздохи и мягко-тяжелые шаги в избушке.
— А знаете, я чувствую себя героем ненаучно-фантастического рассказа… Мы ведь что сейчас делаем? Осваиваем язык негуманоидной расы; существ, которые с нами мало что имеют общего. Чем не язык инопланетников с Веги или Антареса?
— Если не смотреть на нашего собеседника, легко представить себя героем Стругацких… Помните, у них есть описание работы структуральных лингвистов?
— Как ни помнить…
— А если посмотришь, с кем мы беседуем, совсем другие, знаете ли, впечатления.
— Но ведь мы делаем нечто еще более невероятное, чем описания фантастов: мы учим язык негуманоидов, живущих здесь же на Земле, а не на Веге… Чувство нереальности полнейшее.
— А у меня по другой причине чувство нереальности, — вставил слово и Маралов, — в моей избушке, на моих нарах валяется медведь, а я тут сижу и не знаю, буду спать сегодня в избушке или нет…
Хохот раздался такой, что даже зверь в избушке на всякий случай заухал, застучал лапами по полу.
— Постараемся сегодня спать в избушке… Ну что, мы почти готовы к диалогу?
— Попробуем…
И состоялся диалог — фантастический, невероятный, как и все само это общение.
— Почему ты убиваешь?
— Вы убиваете, поэтому мы убиваем.
— Вы не должны убивать.
— Нет, вы не должны убивать.
— Никто не должен убивать.
Какое-то время медведь слушал, думал, а потом профыркал, уточняя:
— Никто не должен убивать Говорящих…
Ученые подпрыгнули. Это уже новое понятие!
Медведь сумел одним словом сказать и о людях, и о медведях…
— Медведи убивают Говорящих.
— Медведи убивают, Народ не убивает Говорящих.
— Народ? Разве люди убивают Говорящих?
Зверь опять глубоко задумался, тяжело замотал головой.
— Люди первые убивают Говорящих. Народ не хочет убивать Говорящих. Медведи убивают Говорящих.
И опять подпрыгнули ученые, пытаясь решить эту шараду.
— Народ — это медведи? — это спросил Товстолес, и медведь в избушке посмотрел на него с отвращением.
— Народ… это народ, — не нашел он другого объяснения. — Медведи — это медведи.
И посмотрел на людей так, словно они свалились с потолка. Что-то было очевидно для него, совсем не очевидное для людей. Первым нашелся Товстолес:
— Ты — Народ, или ты медведь?
— Я — Говорящий из Народа. Я не медведь.
Зверь склонил на бок голову, напряженно всматривался в людей.
— Медведи не говорят. Медведи не народ, — медленно фыркал Товстолес. — Я понял правильно Тумана?
— Медведи не говорят. Медведи не народ. Ты понял правильно, — и немного помолчав, Туман сделал последнее уточнение: — А я народ.
— Медведи не все говорят, — попробовал Товстолес после молчания, — их можно убивать.
— Медведей можно убивать. Народ нельзя убивать. Народ говорит. Медведи не говорят.
Туман бил в одну точку, он очень хотел быть правильно понятым. Люди молчали.
— У меня сейчас сильное желание закурить трубку… — тихо промолвил Михалыч.
— Хотите «Беломору»? — Маралов протягивал пачку.
— Вы разве курите?!
— Нет… Но почему-то подумал, что вам это будет не лишнее.
И Михалыч принял пачку, в очередной раз подивившись фантастической интуиции Маралова.
— Если можно, не сейчас… Кажется, наш… гм… наш гость не будет в восторге от дыма, и если честно — то я тоже…
— Хорошо, Владимир Дмитриевич, но тогда позвольте мне тоже задать пару вопросов… — обращаясь к Туману, Михалыч зафыркал, заворчал. Туман не понял.
— Ну, давайте выходить из положения…
— Ладно…
Высунув язык от напряжения, Михалыч рисовал что-то в тетрадке. Поднял страницу, показал людям и Туману. На странице были нарисованы две морковки, в которых можно было все-таки угадать схематические изображения двух человечков. Одну «морковку» Михалыч заштриховал изнутри, сделал черной, другую оставил светлой внутри контура.
— Плохой человек, — профыркал Михалыч, показывая черную «морковку», и Туман с ним согласился — «морковка» выглядела преотвратно.
— Хороший человек, — ткнул Михалыч в светлую «морковку», и Туман опять зафыркал — пусть это будет хороший человек, если Михалычу так надо.
Михалыч опять поднял страницу. На странице был здоровенный разинутый рот.
— Он говорит, — профыркал Михалыч, и на этот раз Туман его не понял. Пришлось вмешаться Товстолесу, и оба ученых ворчали и фыркали до тех пор, пока Туман не согласился: да, это рот, и он что-то кому-то говорит.
Тут Михалыч стал рисовать светлого человека рядом с говорящим ртом:
— Хорошие люди говорят?
— Да, — Туман казался удивленным, — да, хорошие люди говорят.
— Плохие люди говорят? — Михалыч поднимал уже другую картинку, где темный субъект стоял возле открытого рта.
— Плохие люди говорят.
— Плохие люди ходят с ружьями?
Целых полвека эта информация была главной тайной СССР. Полвека советская пропаганда отрицала тот факт, что в 1939 году Сталин заключил с Гитлером не просто пакт о ненападении, а секретное соглашение о разделе Европы. До сих пор кремлевский официоз отказывается признать, что в развязывании Второй Мировой войны виноват не один, а оба агрессора и что этот сговор диктаторов, этот постыдный союз звезды со свастикой заслуживает осуждения международным трибуналом не меньше, чем военные преступления нацистов, а значит, скамье подсудимых в Нюрнберге следовало быть гораздо длиннее!Виктор Суворов первым неопровержимо доказал: без помощи Москвы Гитлер скорее всего вообще не пришел бы к власти.
Нет сегодня более запретной и опасной темы, чем пресловутый «еврейский вопрос». О евреях положено писать как о покойниках — либо хорошо, либо ничего. И не дай вам Бог нарушить любое из многочисленных табу, будь то еврейский нацизм, еврейский террор или мифы Холокоста, посмей отчаянный автор отозваться о «богоизбранном» народе как о любом другом, на общих основаниях, без славословий и умолчаний, без прикрас, — смельчака тут же обвинят в «антисемитизме», отлучат от «научного сообщества», а на «демократическом Западе» могут и посадить.
Нам со школьной скамьи внушают, что Петр Первый — лучший император в нашей истории: дескать, до него Россия была отсталой и дикой, а Петр Великий провел грандиозные преобразования, создал могучую Империю и непобедимую армию, утвердил в обществе новые нравы, радел о просвещении и т. д. и т. п. Но стоит отложить в сторону школьные учебники и проанализировать подлинные исторические источники, как мы обнаружим, что в допетровской России XVII века уже было все, что приписывается Петру: от картофеля и табака до первоклассного флота и передовой армии… На самом деле лютые реформы «царя-антихриста» (как прозвали его в народе) не создали, а погубили русский флот, привели к развалу экономики, невероятному хаосу в управлении и гибели миллионов людей.
Наверное, ни об одном народе не врут так, как о евреях. Юдофобы пугают народ страшными сказками о «еврейских кознях» и «жидомасонском заговоре». Юдофилы потчуют публику душещипательными историями о «богоизбранных» страдальцах, вечно обиженных и потому требующих к себе особого отношения.Это издание вызовет ярость и у тех, и у других. Эта сенсационная и скандальная книга никого не оставит равнодушным. Главный «возмутитель спокойствия», автор бестселлеров «Арийская Русь» и «Гражданская история безумной войны» уже поведал читателям «всю правду о русских».
Самая спорная и сенсационная книга года.Радикальный пересмотр истории не только Второй мировой войны, но и всего XX века.Свежий взгляд на величайшую трагедию от начала времён.Разоблачение лжи, на которой держится современный мир.В своей новой книге популярный историк, автор бестселлеров «Арийская Русь» и «Россия, которой не было» убедительно доказывает, что, вопреки официальной версии, написанной победителями, Вторая мировая на самом деле была Великой Гражданской войной. И в этой чудовищной бойне проиграла вся Европа — даже те страны, которые формально считаются одержавшими победу.
«После Второй Мировой войны никому нельзя быть расистом. Евреям — можно. Никому не запрещено сомневаться в том, что коммунисты убили в России десятки миллионов человек, — но за «отрицание Холокоста» во многих странах полагается тюремное заключение (и эти господа имеют наглость учить нас «свободе слова»!). Представьте, какой вой поднялся бы, посмей Россия выкрасть из Англии Березовского и предать его показательной казни! Но именно это израильтяне проделали с Эйхманом. Ирану нельзя нарушать соглашения о нераспространении ядерного оружия — Израилю можно.
Цирк – удивительное место, но что мы о нём знаем? Ровным счётом ничего. Екатерине повезло оказаться в одном из самых загадочных цирков страны. Интересно? Может быть. А если артисты цирка начнут погибать? Ещё интересней? А что будет, если сама девушка не совсем обычный человек и обладает силой, за которой охотятся? Страшно? Ну, тогда Добро пожаловать в цирк!
Круто изменив свою жизнь в одну из прогулок по ночному Питеру, Саша и Дима сталкиваются с новым испытанием в лице убийцы по прозвищу «Фанат», и теперь паре друзей придётся приложить немало усилий, чтобы отыскать нарушителя их спокойствия, параллельно отбиваясь от нападок семейства Аргадиян.
Может ли от одного случайного решения зависеть чья-то жизнь? Заблудившись в тёмных закоулках Питера, Саша оказывается в самой гуще событий. Неожиданная авария сводит воедино совершенно разных людей, переплетая их судьбы. И теперь Саше придётся разматывать клубок тайн, понимая, что прежняя жизнь больше не имеет значения.
Твоя планета захвачена чужими. Они сделали из людей зомби, а тебя и горстку повстанцев загнали в подземный бункер, как крыс. В небе уже не видно солнца от вражеских кораблей, а они всё прибывают. Совсем скоро твоя родная планета превратится в колонию, и люди будут безжалостно стёрты с её лица. Что сделаешь ты, чтобы остановить этот кошмар? Продолжение фантастической саги «Интроверт».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
С плавучей нефтяной платформы «Эсхил» бесследно исчезают 250 нефтяников. Добыча остановлена, связи нет. Нефтяная компания «Вэлли Ойл» оказывается на грани катастрофы и готовится отправить в южную Атлантику поисково-спасательную экспедицию. Кейт МакКриди, дочь вице-президента США, попадает на секретное совещание вскоре после вступления в права наследования акций «Вэлли Ойл». Отец не только оставил ей всё своё состояние, среди прочего, она получила конверт со спутниковыми снимками платформы «Эсхил». Она приходит к выводу, что эти снимки прочно связаны с развивающимся кризисом и решает присоединиться к экспедиции.