Медвежий ключ - [119]
— По-моему, вам тоже имеет смысл взять оружие на изготовку.
Михалыч озабоченно кивнул, взял двустволку поудобнее. Ученые перекусили и двинулись вверх, стараясь следить по сторонам.
— Давайте я все-таки впереди… Простите, но опыта у меня больше. Главное, контролируйте, чтобы не подошли сзади…
Михалыч кивнул, и Товстолес прошел этот путь впереди, всегда ухитряясь выбрать путь таким образом, что коряги и заросли оставались где-то в стороне. Так они шли, время от времени перефыркиваясь и ворча по-медвежьи: Товстолес полагал, что это имеет смысл делать «как дополнительный фактор создания безопасности», как он выразился.
Товстолесу пришлось даже хуже, чем толстому, нетренированному Михалычу: сказывался все-таки возраст. Через пять часов небыстрой ходьбы, около часу дня, они нашли кедр, на коре которого Маралов вырубил стрелку, и свернули. В этом месте Михалыч выстрелил в воздух, чтобы предупредить Маралова. Но предупредил он вовсе не только Маралова: уже на подступах к избушке на глине четко виднелись следы; под стенами избушки следы много раз перекрещивались, перекрывали друг друга. У человека неопытного вполне мог возникнуть образ толпы зверей, толкущихся под стенами избушки.
— Сколько их тут было?!
— Двое. Наши старые друзья, еще от грузовика.
Товстолес говорил коротко, отрывисто; он задыхался после перехода, хватал воздух ртом. Лицо у него покраснело, и он, остановившись, стал вытаскивать из маленькой темной баночки таблетку.
— Эгей!
Маралов высовывался из крохотного оконца избушки, улыбался во весь рот. Его приятное лицо буквально сияло от счастья.
— Здравствуйте! Вот и мы! Как вы тут!
Но вопил в основном Михалыч, Товстолес произнес разве что «Уф!», и присел на землю отдохнуть. И тут новый звук заставил буквально прирасти к земле ноги ученых: громкий, очень громкий вздох в избушке. Вздох завершился тяжелым нутряным ворчанием, и кто-то очень большой завозился внутри избушки.
— Э-эээ… Неужто поймали?!
— А как же! И вот что, налейте мне чаю… Тут меня его приятели всю ночь из избы не выпускали, не мог я ему дать воды, а мой чай он выпил в два счета!
— Ваш чай?! Он вас тоже поймал?!
— Не совсем… Просто ему тоже жарко, пить хочет. Он у меня пить попросил. Дал я ему, как человеку, поделился, а он ка-ак высосет всю кружку! — У Маралова даже лицо потемнело от такого коварства медведя.
— Хорошо, вы подошли, у меня уже во рту пересохло.
Михалыч подошел к старому чайнику.
— Дмитрий Сергеевич, тут в чайнике тоже ни капли!
— Вот разбойники! Всю ночь бродили и все утро, ушли минут за двадцать до вас… И чего им мой чай покоя не дает?
— А он у вас с сахаром?
— С сахаром… Нет, это надо же! Вот гады, а?!
— Если выпил ваш чай — значит, мир?
— Мир, и кажется, мы и с ними со всеми договоримся! По крайней мере, как его зовут, и кого из людей он съел, я уже знаю.
Если мороз и пробежал по спинам опытных Товстолеса и Михалыча, они все же не подали вида.
— Я так понимаю, сейчас надо бежать за водой, поить и вас и вашего пленника…
— Нет уж, я сам сейчас сбегаю! Засиделся… Этому разбойнику (Маралов ткнул в сторону избушки) скажите… — и он ритмично зафыркал, повышая и понижая тон. — Это у них значит «здоровья тебе», или «здравствуй». С этими двумя, с Елью и Ручьем, у меня уже тоже контакт, меня они в лесу уже не тронут.
— Однако выйти к ним вы не хотели…
— Ваша правда, не рискнул, но сейчас-то надо доверять; вроде не должны они напасть.
Но несмотря на это утверждение, Маралов пошел набирать воды с ружьем. Скоро донесся и выстрел, потом второй… Маралов бил зайцев, на пропитание людям и зверю.
А ученые двинулись к избушке; долго смотрели они на удивительное существо внутри, а медведь так же смотрел на них. Зверь сидел по-собачьи, мерцали зеленью глаза впотьмах. Резко, остро пахло лежкой медведя: местом, где зверь живет долго или бывает постоянно. Зверь наконец зафыркал как раз так, как только что показывал Маралов; ученые даже вздрогнули от неожиданности. Товстолес честно пытался повторить, старательно здоровался в ответ, и тут медведь учудил нечто такое, чего никто как-то не ждал: перевернулся на спину, задрыгал ногами и заухал: ритмично заухал, захлебываясь, с издевательскими интонациями. Зверь смеялся над произношением.
Следующие два часа прошли в неустанных трудах, и надо отметить дух сотрудничества и любопытства, владевший не только людьми. Медведю было труднее — он находился в заключении; в то же время ему было проще: это ведь люди осваивали его язык, а не наоборот. Вот он и проявлял дух сотрудничества, помогал по мере своих сил, свесив лапы с нар, заботливо сделанных Мараловым (нары жалобно поскрипывали).
— Давайте писать на магнитофон? Что сможем произнести, то и запишем.
— У меня и с магнитофоном не получается.
— Наши глотки не приспособлены для таких звуков, нам надо членораздельные звуки.
— Ваша собственная супруга, уважаемый коллега, ясно объяснила вам — это вполне даже членораздельные звуки, вы просто не умеете их произносить.
— Ну, давайте помогать магнитофону…
Через три часа вернулся Маралов, принес еды и людям, и их пленнику, мгновенно вскипятил чай, и на свете сразу стало жить лучше.
Целых полвека эта информация была главной тайной СССР. Полвека советская пропаганда отрицала тот факт, что в 1939 году Сталин заключил с Гитлером не просто пакт о ненападении, а секретное соглашение о разделе Европы. До сих пор кремлевский официоз отказывается признать, что в развязывании Второй Мировой войны виноват не один, а оба агрессора и что этот сговор диктаторов, этот постыдный союз звезды со свастикой заслуживает осуждения международным трибуналом не меньше, чем военные преступления нацистов, а значит, скамье подсудимых в Нюрнберге следовало быть гораздо длиннее!Виктор Суворов первым неопровержимо доказал: без помощи Москвы Гитлер скорее всего вообще не пришел бы к власти.
Нет сегодня более запретной и опасной темы, чем пресловутый «еврейский вопрос». О евреях положено писать как о покойниках — либо хорошо, либо ничего. И не дай вам Бог нарушить любое из многочисленных табу, будь то еврейский нацизм, еврейский террор или мифы Холокоста, посмей отчаянный автор отозваться о «богоизбранном» народе как о любом другом, на общих основаниях, без славословий и умолчаний, без прикрас, — смельчака тут же обвинят в «антисемитизме», отлучат от «научного сообщества», а на «демократическом Западе» могут и посадить.
Нам со школьной скамьи внушают, что Петр Первый — лучший император в нашей истории: дескать, до него Россия была отсталой и дикой, а Петр Великий провел грандиозные преобразования, создал могучую Империю и непобедимую армию, утвердил в обществе новые нравы, радел о просвещении и т. д. и т. п. Но стоит отложить в сторону школьные учебники и проанализировать подлинные исторические источники, как мы обнаружим, что в допетровской России XVII века уже было все, что приписывается Петру: от картофеля и табака до первоклассного флота и передовой армии… На самом деле лютые реформы «царя-антихриста» (как прозвали его в народе) не создали, а погубили русский флот, привели к развалу экономики, невероятному хаосу в управлении и гибели миллионов людей.
Наверное, ни об одном народе не врут так, как о евреях. Юдофобы пугают народ страшными сказками о «еврейских кознях» и «жидомасонском заговоре». Юдофилы потчуют публику душещипательными историями о «богоизбранных» страдальцах, вечно обиженных и потому требующих к себе особого отношения.Это издание вызовет ярость и у тех, и у других. Эта сенсационная и скандальная книга никого не оставит равнодушным. Главный «возмутитель спокойствия», автор бестселлеров «Арийская Русь» и «Гражданская история безумной войны» уже поведал читателям «всю правду о русских».
Самая спорная и сенсационная книга года.Радикальный пересмотр истории не только Второй мировой войны, но и всего XX века.Свежий взгляд на величайшую трагедию от начала времён.Разоблачение лжи, на которой держится современный мир.В своей новой книге популярный историк, автор бестселлеров «Арийская Русь» и «Россия, которой не было» убедительно доказывает, что, вопреки официальной версии, написанной победителями, Вторая мировая на самом деле была Великой Гражданской войной. И в этой чудовищной бойне проиграла вся Европа — даже те страны, которые формально считаются одержавшими победу.
«После Второй Мировой войны никому нельзя быть расистом. Евреям — можно. Никому не запрещено сомневаться в том, что коммунисты убили в России десятки миллионов человек, — но за «отрицание Холокоста» во многих странах полагается тюремное заключение (и эти господа имеют наглость учить нас «свободе слова»!). Представьте, какой вой поднялся бы, посмей Россия выкрасть из Англии Березовского и предать его показательной казни! Но именно это израильтяне проделали с Эйхманом. Ирану нельзя нарушать соглашения о нераспространении ядерного оружия — Израилю можно.
Цирк – удивительное место, но что мы о нём знаем? Ровным счётом ничего. Екатерине повезло оказаться в одном из самых загадочных цирков страны. Интересно? Может быть. А если артисты цирка начнут погибать? Ещё интересней? А что будет, если сама девушка не совсем обычный человек и обладает силой, за которой охотятся? Страшно? Ну, тогда Добро пожаловать в цирк!
Круто изменив свою жизнь в одну из прогулок по ночному Питеру, Саша и Дима сталкиваются с новым испытанием в лице убийцы по прозвищу «Фанат», и теперь паре друзей придётся приложить немало усилий, чтобы отыскать нарушителя их спокойствия, параллельно отбиваясь от нападок семейства Аргадиян.
Может ли от одного случайного решения зависеть чья-то жизнь? Заблудившись в тёмных закоулках Питера, Саша оказывается в самой гуще событий. Неожиданная авария сводит воедино совершенно разных людей, переплетая их судьбы. И теперь Саше придётся разматывать клубок тайн, понимая, что прежняя жизнь больше не имеет значения.
Твоя планета захвачена чужими. Они сделали из людей зомби, а тебя и горстку повстанцев загнали в подземный бункер, как крыс. В небе уже не видно солнца от вражеских кораблей, а они всё прибывают. Совсем скоро твоя родная планета превратится в колонию, и люди будут безжалостно стёрты с её лица. Что сделаешь ты, чтобы остановить этот кошмар? Продолжение фантастической саги «Интроверт».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
С плавучей нефтяной платформы «Эсхил» бесследно исчезают 250 нефтяников. Добыча остановлена, связи нет. Нефтяная компания «Вэлли Ойл» оказывается на грани катастрофы и готовится отправить в южную Атлантику поисково-спасательную экспедицию. Кейт МакКриди, дочь вице-президента США, попадает на секретное совещание вскоре после вступления в права наследования акций «Вэлли Ойл». Отец не только оставил ей всё своё состояние, среди прочего, она получила конверт со спутниковыми снимками платформы «Эсхил». Она приходит к выводу, что эти снимки прочно связаны с развивающимся кризисом и решает присоединиться к экспедиции.